Грех Захарова
Шрифт:
Черт возьми!
Захожу в ванную, умываюсь. Всматриваюсь в свое отражение в зеркале, не узнаю саму себя. На лице нет отпечатков пальцев брата, но темные пятна под глазами нужно будет прикрыть кремом.
Стараюсь не шуметь в комнате, но получается плохо. Все валится из рук. Я набираю номер отца, чувствуя, как бешено колотится сердце. Женский голос повторяет раз за разом, что абонент недоступен. Лишь бы ничего плохого не случилось с папой… Господи, я тебя умоляю, пусть с ним все будет хорошо.
– Уже
– Угу. Прости, разбудила. Ты спи, рано еще вставать, – чмокаю ее в макушку. – А я на работу. Звони, если что, окей?
– Ни пуха, ни пера, родная. Все хорошо будет, я уверена. Люблю тебя, – обнимает в ответ. – Позвоню обязательно. Мой ангел-хранитель.
Слова сестры немного приводят себя и все-таки зарождают надежду, что все действительно будет хорошо.
На работе не нахожу себе места. Вся на иголках, даже на Насте срываюсь. А фотограф снова бесит меня своими указаниями, хоть я прекрасно понимаю, что он прав. Сегодня я не могу нормально работать, улыбаться в объектив камеры.
Ближе к вечеру сижу в маленьком помещении, перечитываю сообщение Тимура:
«Тот же ресторан, та же VIP-комната. В 20:00».
Так и тянет позвонить и сказать, что никакой встречи я не хочу. Но я пишу ответное сообщение. Едва успеваю написать пару слов, как на экране высвечивается номер брата, и я неосознанно принимаю вызов.
– Мира, ты где?
– На работе, где еще? – сквозь стиснутые зубы.
– Завтра ты работать не будешь, – говорит после короткой паузы. – Или я запру тебя…
– А прокладки каждый месяц ты мне будешь покупать, урод? – перебиваю его речь. – Иди в пятую точку, Матвей!
Бог видит, как меня трясет от злости и бессилия. Прижимаюсь спиной к стене и никак не могу взять себя в руки. Тело пробивает дрожь, по спине течет холодный пот. Переодевшись, вызываю такси и спускаюсь вниз.
Вибрирует телефон, и почему-то первое, что приходит в голову – звонит Тимур. Я опять опоздала, наверное. Но снова на экране номер брата, в этот раз сообщение:
«Я знаю о нем все, сестренка. Сегодня был на двух совещаниях. Сейчас сидит в ресторане, жрет. Решать тебе. Ты же знаешь, я всегда держу свое слово».
А внизу фотография Тимура у машины. В черных брюках и голубой рубашке.
– Боже, – шепчу дрогнувшим голосом. – Пожалуйста, дай мне знак. Я не знаю, как поступить.
На ватных ногах захожу в ресторан, заставляю себя подняться на верхний этаж. Ледяными пальцами дотрагиваюсь до ручки двери и тяну ее вниз. Если пару минут назад я думала, что фотография, отправленная братом, старая, то сейчас убеждаюсь, что это не так. Одежда одинаковая. Значит, Матвей не врал.
Как мне объяснить этому мужчине, что нам нужно расстаться? Как вытащить его из своего сердца?
А ведь я его безумно люблю…
– Ты почему такая бледная? – первым делом спрашивает Тимур. – Иди ко мне.
Ноги будто приросли к полу – я не могу сделать ни шагу. Смотрю на этого мужчину с голубыми глазами и понимаю, что не смогу без него жить, если сейчас расстанусь. Если не услышу его временами грубый, но больше требовательный голос.
– Мира?! Ко мне иди, говорю, – он прищуривается, хмурится, не дожидается, сам поднимается с места и приближается вплотную. – С тобой все хорошо?
– Да. Прости, я странно себя чувствую, – обнимаю его, вдыхаю исходящий от него аромат глубоко в легкие. Возможно, это последняя наша встреча. И все, что сейчас произойдет между нами, в последний раз.
– Сядь, – тянет за собой. – Расскажи, что случилось.
Касается костяшками пальцев моего лба, а потом губами, царапая щетиной кожу. От этого жеста тепло по телу растекается. Мне еще труднее становится объяснить ему сложившуюся ситуацию. А если Матвей действительно с ним что-нибудь сделает? Нет, лучше расстаться и не видеть его, чем… Чем знать, что его больше нет в жизни. Что он умер из-за меня.
– Ты его знаешь? – я нахожу в телефоне фотографию брата, поворачиваю экран и показываю Тимуру.
Он задумывается. В его глазах пробегает что-то непонятное и… Необъяснимое.
– Знакомая мордашка, – усмехается. – Но не припомню…
Глубоко выдохнув, я прижимаюсь к Тимуру всем телом. Положив голову ему на грудь, слышу стук его сердца. Я не знаю, что чувствует он, но мне рядом с ним очень хорошо. Будто я в безопасности…
Он Матвея не знает. А вот брат…
– Тимур, я поняла одну вещь, – слегка отстраняюсь, заглядываю в небесные глаза. – Я поняла, что хочу семью и детей. А еще я поняла, что испытываю невероятные чувства к тебе. Не отрицаю. Но ты семью не хочешь… Тема детей для тебя, как ты выразился, больная. Но я их хочу, поэтому…
– Мира, тебе сколько лет? Двадцать? Двадцать два? Ты сама еще ребенок, – перебивает он меня.
– А ты взрослый мужчина, – зачем-то ворчу в ответ. – Но я все равно хочу… Семью, детей. А главное – замуж выйти. Но ты всего этого не хочешь, поэтому нам лучше не продолжать эти отношения.
Я четко вижу, как Тимур удивленно рассматривает мое лицо. Он явно думает, что я с дуба рухнула. Впервые в жизни я настолько погано чувствую себя. Хочется прижаться к нему и реветь. Но я боюсь. Потерять его окончательно не хочу. Пусть живет. Хоть и без меня.
– Чушь всякую несешь, Мира. Совсем не смешно. Ты для этого хотела встретиться? – рявкает он, сжимая мой подбородок. – Я приперся сюда уставший, весь день мотался по городу. Дел по горло. Полгода тебя все устраивало, что сейчас изменилось, а, Мира?