Грехи отцов
Шрифт:
Бекка положила трубку на рычаг и медленно вышла из гостиной. Господи, как она устала! Смертельно. И она не может оставаться одна в доме. Ее трясло от леденящего, лишавшего сил страха.
Она медленно зарядила револьвер, сунула в карман куртки и направилась к зарослям, где сцепилась с Адамом два дня назад. Неужели с тех пор прошло всего два дня?!
Бекка тяжело опустилась на траву перед деревом, где Адам делал упражнения по тхеквондо. Вот тут она стояла, целясь в него из пистолета, но у нее не хватило времени выстрелить.
Закрыв глаза, она прислонилась к стволу. Неужели этот маньяк так же легко справится с ней, как Адам? Вполне возможно.
Перед глазами возникла мать, смеющаяся, веселая… Самой Бекке в то время было не больше восьми… Вот она пытается повторить за матерью скороговорку. Смех матери, теплый, счастливый, наполняющий ее светом и теплом…
Бекка потерла запястье, вспоминая о том, как оно онемело, когда Адам вышиб пистолет. Нет, никакой боли, просто неприятное воспоминание. Где сейчас Адам? Почему ушел?
Адам вбежал в дом и окликнул Бекку. Никого. Пустота.
У него упало сердце. Боже, она пропала! Дверь распахнута настежь, а Бекки нет. Даже свет в гостиной не погашен. Маньяк все-таки добрался до нее! Нет, не может быть! Никто, кроме Адама, не знает, где она.
Он обыскал все комнаты. Увидел на стуле свою сумку. Похоже, она собиралась взглянуть, что внутри, но по какой-то причине вышла, оставив все как есть.
Почему? Что стряслось?
Только не паниковать.
Возможно, ей позвонили по срочному делу. Или она отправилась к Тайлеру. Вдруг что-то с Сэмом? Парнишка заболел, именно так, заболел.
У Тайлера никто не отвечал. Может, она поехала в магазин? На автозаправку? В больницу?
Он объездил весь чертов городишко, и нигде ее не было. Пришлось вернуться назад.
Адам заглушил мотор джипа и бессильно прислонился лбом к рулю.
Где ты, Бекка?
Он сам не знал, что заставило его поднять голову и взглянуть в сторону зарослей. В ту же секунду он понял: она там. Что ее туда понесло?!
Ровно три минуты ушло на то, чтобы найти Бекку.
Она спала. Бесшумно ступая, Адам подошел поближе. Она не шевельнулась. Сидела спиной к толстому дереву с пистолетом в руке. Солнечные зайчики играли на полированном металле.
Может, он заметил эти серебряные вспышки? Непонятно, каким образом, но он все-таки понял, где она. Где была его чудесная интуиция, когда у него ноги тряслись от страха?
Адам присел на корточки, гадая, что привело ее сюда и почему на щеках видны дорожки от слез. Наверное, совсем измучилась. Вон какая она бледная.
Он взглянул на ее пальцы с коротко остриженными ногтями, сжимавшие рукоятку пистолета, и осторожно коснулся щеки. Кожа нежная, как лепесток цветка.
Покачав головой, Адам похлопал Бекку по плечу:
– Вставай, Бекка. Не годится спать на земле.
Она тут же открыла глаза и прицелилась, готовая спустить курок. Адам выругался,
– Опять! О, только не это!
– Дьявол, ты едва меня не пристрелила!
Адам!
Бекка с облегчением вздохнула и улыбнулась:
– Я думала, это он. Прости.
Сердце Адама замерло. Он опустился на землю рядом с ней.
– Что творится?
– Который час?
– Почти четыре, черт бы меня побрал, и я долго не мог тебя найти. Чуть не спятил, пытаясь определить, где тебя носит. Ты меня перепугала, Бекка. Я думал, он тебя похитил.
– Нет пока. А как ты меня обнаружил?
Адам пожал плечами. Не стоит объяснять, что его вдруг осенило, – еще примет за психа.
– И когда мое запястье отойдет на этот раз?
– Минут через пять, не больше. И нечего ныть. Думаешь, мне следовало дожидаться, пока ты меня укокошишь?
– Конечно, нет.
– Выглядишь ужасно измученной. Лучше уж легла бы в постель, чем храпеть под деревом. Опасная авантюра! Ты испугала меня, Бекка, – повторил Адам. – Пожалуйста, оставляй записки, перед тем как уйти. Или звони.
Бекка съежилась и, словно вспомнив что-то, мгновенно побледнела.
– Он нашел меня, – глухо пробормотала она. – Он звонил.
– Он?
Адам, разумеется, понял, о ком идет речь. Он боялся думать об этом, ждал с ужасом и все же знал, что рано или поздно это случится. Этот парень хорош. Даже слишком. И связи у него что надо. Кем бы ни был неизвестный, он прекрасно разбирается в людях и умеет использовать их, чтобы добиться своего. Незнакомый страх, глубокий, разъедающий душу, захлестнул Адама. Он почти ощущал запах серы. Дьявол подбирается все ближе.
– И что же? Звонил так звонил. Не распускайся. – Он осекся и улыбнулся Бекке:
– Это я с собой говорю. Что он сказал? Объяснил, как нашел тебя? Проговорился? Выдал что-то, что помогло бы нам прижать его?
Он сказал «нам». Она совершенно заледенела изнутри, но он сказал «нам», и Бекка словно услышала звон весенней капели. Больше она не одинока.
– Я рада, что ты со мной, Адам, – прошептала она.
– Я тоже.
– Хоть ты и гей?
Адам бросил взгляд на ее губы и поспешно встал. Мужчина мыслит куда яснее, когда его не искушают. Протянул Бекке руку:
– Именно. А теперь вставай, идем в дом. Я хочу, чтобы ты подробно записала ваш разговор. Ладно?
Какое у нее лицо! Холодное, исполненное жесткой решимости. Господи, уж он-то не отступит, не поднимет руки, не даст этому подонку издеваться над собой.
– Договорились, Адам.
Они направились к крыльцу и были почти у двери. Адам как раз подумывал о необходимости еще раз доказать ей, что он не голубой, когда в летней тишине прогремел выстрел, и острая, как нож, щепка, отколовшись от косяка, пролетела в двух дюймах от виска Бекки и вонзилась в предплечье Адама.