Греховные уроки
Шрифт:
Когда я удовлетворен и почти на грани взрыва, я заставляю Камиллу остановиться, отрывая её рот от себя.
— Я хочу сыграть в одну игру.
Ее брови выгибаются.
— В какую игру?
— В захватывающую. Иди и ляг на мой стол, раздвинув ноги.
Она облизывает губы, а затем забирается на стол и ложится на спину.
Я издаю стон, когда вижу, что на ней нет трусиков.
— Моя маленькая грязная шлюшка. Ходишь мимо моего кабинета без трусиков, так уверена в том, что я вызову
Она усмехается мне.
— Это облегчает задачу, верно?
Я рычу и лезу в ящик стола, доставая пистолет. Может, и сомнительно иметь оружие в кабинете, когда я профессор, но никогда нельзя быть слишком осторожным, если обучаешь мафиозных отпрысков.
Оак знает, что у меня есть оружие, и у большинства сотрудников тоже где-то припрятано своё, на всякий случай.
Она хмурит брови, когда видит его, приподнимаясь на локтях.
— Для чего это?
Я показываю ей, что он заряжен, а затем снимаю с предохранителя, и провожу дулом по ее мокрой пизде.
— Сэр?
– спрашивает она дрожащим голосом.
— Я собираюсь трахнуть тебя им.
Она вздрагивает, ее глаза расширяются от страха.
— Но что, если...
— Я не убью тебя, Камилла.
Она облизывает губы, дрожа так, как я никогда раньше не видел.
— Может, специально и нет, но что, если...
— Перестань думать, malishka.
– Я вставляю в нее дуло, и она вскрикивает, зажмурив глаза, словно ожидая, что пистолет выстрелит как только окажется внутри нее. — Просто почувствуй. Это весело - жить на грани.
Страх в данный момент берет верх над ее удовольствием, и больная садистская часть меня наслаждается тем, как она корчится. Я наблюдаю за тем, как ее глаза расширяются настолько, что в них почти не видно карего, а грудь поднимается и опускается в неровных, судорожных вдохах.
Я тянусь вверх другой рукой и хватаю ее за запястье, чувствуя, как учащается пульс под моим большим пальцем. Ее страх только усиливает моё возбуждение, и я трахаю ее сильнее. Даже если она напугана, ее киска насквозь мокрая, и пистолет издает влажный звук при каждом толчке.
Мой член такой твердый, что с него капает на стол, пока я нависаю над ней. Мне всегда нравилось быть источником чьего-то страха так же сильно, как и причинять боль.
Я вставляю в нее ствол сильнее и быстрее, зная, что одно неверное движение может привести к катастрофе.
Желание сжимает мои яйца, когда я вижу, как ее страх растворяется и удовольствие берет верх.
— Тебе это нравится?
– Спрашиваю я, наблюдая за тем, как она тихо постанывает. — Тебе нравится, что я трахаю твою жадную маленькую пизду своим пистолетом?
Ее глаза зажмуриваются, но она кивает головой, как будто слишком боится
— Как насчет того, чтобы я засунул его тебе в попку, пока буду трахать твою жадную киску?
Она ахает, глаза распахиваются.
— Ты бы не...
— Не дави на меня, Камилла. Ты прекрасно знаешь, что теперь я это сделаю.
Ее горло подрагивает, когда страх возвращается, вступая в войну с удовольствием. Я достаю бутылочку со смазкой и брызгаю немного на ствол пистолета.
Пока она не смотрит, я ставлю пистолет на предохранитель. Может, я и сумасшедший, но слишком рискованно пытаться трахать ее и контролировать оружие.
Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, но ей не нужно этого знать.
А затем я прижимаю его к ее тугому кольцу мышц.
Она так напряжена, что мне приходится проталкивать силой, несколько раз проводя дулом внутрь и наружу, прежде чем она смиряется.
— Хорошая девочка, прими пистолет в свою попку.
Ее губы дрожат, и она выглядит так, словно находится на грани нервного срыва. Я должен хоть как-то прийти в себя и остановиться, но она не знает, насколько это будет чертовски хорошо.
Она даже не подозревает, каким потрясающим будет ее оргазм с нависшей смертельной угрозой над головой.
Я толкаюсь вперед и глубоко вонзаю член в ее киску.
Она кричит, и мне приходится закрывать ей рот рукой, чтобы заглушить крик.
Пусть я главный каратель, но я никогда не наказываю студентов в своем кабинете, поэтому не хочу привлекать внимание к тому, что мы здесь делаем.
Ствол крепко зажат в ее попке и давит на длину моего члена, делая ее и без того тугую киску еще туже.
— Блядь, - бормочу, глядя вниз на красавицу подо мной. — Так чертовски приятно.
Она сглатывает.
— Ощущения хорошие. Просто было бы лучше, если бы это был не пистолет.
Я останавливаюсь так, что мой член оказывается глубоко внутри нее, и качаю головой.
— Нет, это так хорошо, потому что это пистолет. Потому что ты доверяешь мне настолько, что я трахаю тебя им, и это доверие делает меня тверже гвоздей, Камилла.
Ее губы дрожат, когда она ловит мой взгляд.
— Мне страшно.
— Хорошо. Ты должна бояться.
– Я обхватываю рукой ее горло. — Я наслаждаюсь твоим страхом так же сильно, как и твоей болью.
Ее ноздри раздуваются, а пульс под моей кожей учащается.
— Трахни меня, - говорит она сквозь стиснутые зубы.
Я делаю, как она просит, трахая ее так чертовски жестко, что не уверен, пытаюсь ли я доставить ей удовольствие или сломать ее. Это всё одно и то же.
Боль и удовольствие. Насилие и секс. У меня они всегда шли рука об руку.