Гремучий Коктейль 3
Шрифт:
Шутливо перебраниваясь и подтрунивая друг на другом, мы прошли половину расстояния до ворот академии, как неожиданно…
— Опа…, — озадаченно проговорил я, наблюдая очень необычное зрелище.
— А, — вяло откликнулся Костя, останавливая тоже, — Хотел тебе рассказать, но потом.
Вполне себе живая и бодрая баронесса Ария фон Аркендорф шла к женскому общежитию во всей своей огненноволосой красе. Это уже было достаточно удивительным событием, так как эту девушку, которую я списал со счетов, давно должен был угробить её собственный даймон, но совсем
Она шла не одна!
Гордо вышагивающую улыбающуюся красавицу (!) окружало человек восемь студентов! Обоего пола! Они крутились возле неё, что-то спрашивали, она что-то отвечала, выглядело это вполне естественным общением вожака со свитой, от чего у меня почти отвалилась челюсть. Это вообще как?! Куда делась хмурая и дёрганная особа, вечно воюющая (и проигрывающая!) реальности?! А теперь вон, она свободно чешет себе по делам, окруженная подлизывающимися к ней студентами и, что куда интереснее, чувствует себя определенно на все сто сорок шесть процентов!
Свободная походка, покровительственные жесты, щедрые улыбки… Ария производила впечатление человека, у которого не просто поправились дела, а вообще всё в жизни невероятно зашибись! Даже Курв засмотрелся!
— Ну, если честно…, — протянул Азов-младший, — …то никто не знает, что с нашим лидером класса случилось. Просто раз! … и стала вот такой. Пришла с утра, люди к ней потянулись… и вот. Теперь наблюдаем такую картину. Каждый день.
— Удивительно и непонятно, — поставил вердикт я, — Но категорически плевать. Выжила и хорошо. Приободрилась и ладно. Всё равно мне с ней детей не крестить, даже не делать. Мы с Кристиной на днях уже практику начинаем.
— Кому расскажи — не поверят, — горько вздохнул за моей спиной приятель, — Приблуда из провинции иноземной, года не прошло, а уже во князьях, женат на Терновой, да еще и практику начинает. На первом курсе! Ты что, птицу удачи сожрал? Сырую и с перьями?!
— Дружище…, — я серьезно посмотрел в глаза приятелю, — У всего есть цена. И поверь мне, Азовище, я плачу вовсе не в свою пользу. Так что в этой ситуации больше всего, как ни странно, выигрываешь ты. Был в друзьях оборванец, а стал князь.
Развернулся и пошёл домой, злорадно слыша за спиной озадаченное «Азовище…». Так, наверное, еще никто не называл представителей этого Истинного рода.
Глава 4
— Меч — это всего лишь поэтика, Кейн, — напротив меня в позе фехтовальщицы стояла с рапирой готовая к бою Кристина, — Это лишь большой нож, которым наловчились резать друг друга варвары еще во времена Римской империи. Копье куда более смертоносно, но слишком громоздко и тяжело! Рапира и спада взяли от этих двух оружий лучшее. Признай это… перед тем, как я тебе наставлю синяков!
— Ты сегодня необычно активна с утра, — ухмыльнулся я, разминая запястье вращением тренировочного меча, — Хороший сон приснился, жена?
— Разозлить меня хочешь? — непроницаемо черные глаза супруги сощурились, а её стойка стала напоминать готовую освободиться пружину.
— Нет, — качнул головой я, — Но будет нечто другое. Тебе, возможно, даже понравится. Потом, когда-нибудь.
Померяв меня взглядом несколько секунд, девушка, одетая в домашние брюки и рубашку тонкого шелка, решительно кивнула своим мыслям, озвучив вслух:
— Ты меня разозлил.
…и бросилась в неистовую атаку.
Мелкая тощая врушка, подумал я, быстро отступая по паркету в глухой обороне от мелькающей взбешенной змеей рапиры. Бывшей боярыне нужен был повод для такой сумасшедшей атаки, и она его буквально выковыряла из носу, а теперь пытается меня достать как можно большим числом атак затупленного оружия. Не сказать, что у неё не получалось, девушка, будучи в звании подмастерья рапиры, чувствовала себя в тренировочной дуэли настолько уверенно, что не одела никакой защиты, кроме этой своей пижамы, носимой ей, обычно, под халатом.
Удар-отскок, удар-отскок. Девушка прыгает по паркету легко и свободно, а вот у меня так не получается. Зато я хамски отбиваю её тонкое лезвие плоскостью меча, на что активно пытающаяся наставить мне синяков жена то и дело обливает меня презрением. На самом деле — всё это ловушка. Моя ловушка, расставленная загодя, спланированная и безукоризненно воплощающаяся в жизнь. Выживать, пока злобная брюнетка не выдохнется, а затем…
— «Опять!», — недовольно восклицает в моей голове другая брюнетка, тоже не самого доброго нрава, когда я, коварно подгадав момент, срываю одной рукой с пояса гримуар и ловлю меж его страниц тонкий клинок Кристины, намертво зажимая его, а затем слегка поворачивая запястье.
— Эй! — бурно дышащая Кристина, из чьей руки только что вывернули шпагу, пытается её поймать за рукоять, но не успевает. Выпустивший из рук тренировочный меч я вытягиваю в быстром выпаде указательный палец, нажимая его подушечкой на плечо девушки. Этого тычка хватает, чтобы она оказалась на полу.
Именно в этот момент, не позже и не раньше, а точно по расписанию, открывается дверь и в зал входит наша Анна Эбигейловна Розеншварц вместе с Мишленом.
— Кейн! — бывшая Тернова подпрыгивает с пола, как будто её укусили. На её лице смятение, злость и чуть-чуть стыда.
Уворованное оружие я демонстративно уронил на паркет. Эдак, со звоном.
— Прискорбно! — заявил я почти торжественным голосом.
— Что ты…, — договорить жена не успела, на неё пала мрачная зловещая тень её, точнее, уже нашей горничной.
— Слушайте же, княгиня, приказ вашего мужа и повелителя, — без всякой радости, но очень и очень серьезно проговорил я, — С этого самого часа, я вам категорически воспрещаю использовать способности своего даймона для того, чтобы не спать ночами. А вам, уважаемая Анна Эбигейловна, приказываю наблюдать за диетой моей жены по вот этому вот списку! Кроме того, вы, Кристина Игоревна, будете ежеутренне упражняться со мной в беге и других спортивных мероприятиях, что я сочту нужными! На этом всё.