Гремучий Коктейль 6
Шрифт:
— Я вас услышал. А перечислить вы их мне можете?
— Вынужден отказать, — быстро и решительно произнес мой собеседник, — Эту информацию мы не предоставим даже вам. Она носит… стратегический характер.
Уходил я, что называется, несолоно хлебавши, но без особо глубокого разочарования. Отсутствие результата — тоже результат. Выводов не делают лишь дураки, а здесь они напрашиваются только так. Синдикат, хоть и выглядит как всемогущая подпольная преступная организация, на самом деле таковым не является, он, скорее, похож на корпорацию, контролирующую преступность. Не всю, но большую
Страуд, дожидавшийся меня в мобиле вместе с водителем, и бровью не повел на мое возвращение, как и не стал задавать никаких вопросов. Эта непоколебимая уверенность в очередной раз кольнула неким сюрреализмом происходящего. Синдикат — это не детишки в песочнице, но консультант отеля излучает море спокойствия.
Но да ладно. Текущее положение дел меня устраивает — в такой мутной воде скромный изобретатель силовых доспехов действительно может сохранить независимость.
— Мистер Страуд, будьте добры, просветите меня о светской жизни Нью-Йорка.
Теперь я не могу себе позволить «изобрести» нечто действительно важное, вроде тех же силовых доспехов, император не поймет, зато в индустрии развлечений, где у нас Объединенная Америка на первом месте, вполне может получиться придумать что-то, что начнет приносить красивые зеленые доллары в мой карман. А чтобы узнать, чем у нас горит общественность, нужно увидеть, как она прожигает свои жизни.
Следующую неделю мы только и делали с женой, что катались по самым популярным и злачным местам Нью-Йорка. Их было так много, что на каждый выезд мы посещали как минимум три, выезжая из отеля сразу после обеда. Казино, варьете, театр простой и театр марионеток, цирк, музыкальное выступление и даже танцевальные марафоны. Особенно танцевальные марафоны, проводящиеся отдельно для благородных и для простолюдинов, каждый со своим набором танцев.
Про кинематограф можно промолчать. Здесь он, как и в моем мире, был впереди планеты всей, пользуясь настолько потрясающей популярностью, что я даже подумал, не попробовать ли намазюкать сценарии некоторых особо легендарных картин со своего прошлого мира. Остудили этот энтузиазм две вещи — я не настолько хорошо помнил фильмы, которые видел несколько жизней назад, плюс простое банальное знание человеческой натуры. Американец из этого мира просто-напросто не смог бы понять идеи о нескольких ряженых дворянах с внушительными Лимитами, спасающих Сердечник от лезущей к ним иномировой дряни. С какой стати их считать героями или даже супергероями, когда подобным тут обязаны заниматься почти все аристократы? Ну а история про мальчика-волшебника-из-под-лестницы вызвала бы максимум гомерический смех.
Следующий фетиш этой страны, фастфуд, оказался запретной территорией. Вокруг быстрой еды стоял бешеный ажиотаж, жесточайшая конкуренция. Во всех жилых районах города у телефонов общего пользования стояли едва ли не круглосуточные очереди по вызову курьера доставки. Лидировали на рынке китайцы и итальянцы, им в спину дышали греки и, что удивительно, русские. Наши, правда, хитрили — вместо быстрой еды они занимались исключительно доставкой полноценных обедов и ужинов.
Нет, здесь мне ловить нечего.
Её сиятельство, княгиня Дайхард была сегодня несколько скована, попав вместе со мной в очень престижное полузакрытое заведение, оказавшееся прадедушкой стриптиз-клуба, но в машине быстро сбросила маску «снежной королевы», начав оживленно обсуждать с Пиатой увиденные модели нижнего белья. Прислушиваясь краем уха (и делая совершенно незаинтересованный вид внешне), я понял, что и на этом поприще могу отдохнуть. Марок и фасонов этого самого женского нижнего белья уже было едва ли не больше, чем там.
Да уж, повторить второй раз успешный опыт…
— «Можешь позвонить Красовскому, думаю, у него точно будет чрезвычайно высокооплачиваемая работа для вас обоих», — лорд в моей голове был сегодня прагматичен.
— «За нами и так следит полдюжины людей, и это лишь те, кого мы заметили», — укоризненно отреагировал я.
— «Не только людей, еще два существа Истинных, их Фелиция заметила», — весело отозвался Алистер, — «Я просто думаю, что если ты кого-то убьешь за деньги, то большинство тех, кто сейчас нервничает от твоего присутствия в Нью-Йорке, вздохнут с облегчением»
Разумно. Только убивать надо кого-то незначительного, а за них много не платят.
Смотрите-ка, рассуждаю как самый настоящий аристократ!
— Мистер Страуд, мне завтра потребуется ваша помощь. Никуда не выезжаем, просто приступаем к разбору корреспонденции. Вы, помнится, говорили, что её много накопилось?
— Да, сэр. Потребуется три рейса лифта, чтобы доставить её на ваш этаж. Осмелюсь заметить, что это рекордное количество корреспонденции на одно лицо за такое короткое время.
— Хорошо, значит выделим под разбор не один, а два дня. Но для начала, я хотел бы распорядиться, чтобы количество порций пищи, поступающих к нам, было утроено, с завтрашнего дня.
— Разово или на постоянной основе? — не моргнув глазом осведомился Говард, крутя в единственной руке курительную трубку.
— На постоянной, — определил новые нормы я, — Изволю принимать у себя гостей. Спускаться с этажа они не будут.
Разговоры о лифчиках сменились настороженным молчанием.
— Мой опыт подсказывает, что служба безопасности отеля обязательно поинтересуется… количеством этих самых гостей, сэр Дайхард, — немного промолчав, высказался мой консультант, — Конечно, если они не будут выходить из номера, то это целиком и полностью в рамках услуг, предоставляемых «маленькой страной», но всё равно…
— Сто двадцать восемь, мистер Страуд. Ни больше, ни меньше.
— Благодарю вас, сэр.
Чувства жены, узнавшей, что у неё завтра будет почти полторы сотни гостей, да еще и остающихся на постой, ласкают мою душу и бодрят адреналинчиком аж до самого номера. Пиата, фыркающая, веселящаяся, но откровенно болеющая за Кристину, всячески трогает её за спину, оказывая поддержку, которая, в общем-то, и не нужна. Осуждение, излучаемое женой, уже лупит где-то на две трети от Алисы, которая далеко не всегда любит, когда её берут на руки.