Гремящий мост
Шрифт:
– Пусть каждый воин возьмет на прицел кого-нибудь из воинов Песца, – кивнул Ворон. – Пусть стреляют в каждого, кто схватится за оружие.
Они появились внезапно в освещенном кострами круге и застыли в молчании, натянув луки. Только Ворон и Волк подошли к кострам. Переходя от одного к другому, они отбирали оружие и заставляли воинов Песца лечь лицом вниз. Только брат Рыси схватился за нож и тут же упал, пронзенный тремя стрелами. Остальные не сопротивлялись. Волк разрезал ремни, связывавшие пленных, и они, разобрав оружие, тут же присоединились к воинам Ворона. Молчали девушки, молчали пленные, молчали воины Ворона, подошедшие теперь к кострам.
– А где Чайка? – спросил Волк у Казарки.
– Чайка ушла с Песцом, – ответила, опустив глаза, Казарка. – И Конюга. Конюга не захотела бросить Чайку одну. Песец сказал, что…
– Знаю, – оборвал ее Волк, поворачиваясь, чтобы уйти.
– Погоди, – остановил его Ворон. – Песец не пойдет ночью. Заночует где-то поблизости. Можно увидеть их костер. Много воинов с Песцом? – спросил он у Казарки, не сводящей с него радостных глаз.
Та не сразу поняла его вопрос. «Ворон живой, он вернулся», – повторяла она шепотом вновь и вновь и не могла поверить, что все это правда, что все это не снится.
– Как много? – нетерпеливо повторил вопрос Ворон.
– Двое… – наконец вопрос Ворона дошел до сознания девушки. – Песец будет ночевать там, за сопкой. Песец сказал – не надо ночевать здесь. Чайку могут отговорить подружки. А Конюга не захотела бросить Чайку одну.
Лицо Казарки потеряло жесткость, как бы застывшую на нем после того, как ушел Ворон. Огромные ореховые глаза излучали нежность. Чуть-чуть улыбались полные губы. Исчезли морщины на вечно нахмуренном лбу. Округлились щеки. Она стояла на месте, но, казалось, застыла в движении к Ворону. Ворон и Волк невольно залюбовались девушкой, а она, заметив, что на нее смотрят, вспыхнула, потупила взгляд и стала еще красивей в своем смущении, так не похожем на вчерашнюю ее собранность и суровость.
– Ладно, – сказал Ворон, отворачиваясь. – Возьмем троих. Волк, Ворон и еще трое – хватит. Двое пойдут к Лохматым. Пусть Лохматые идут к Гремящему мосту. Птицы будут ждать их там. А что делать с этими? – кивнул он на пленных.
– Свяжем их, – предложил Волк.
– Не надо вязать, – поднял голову один из лежащих. – Мы пойдем с вами.
– Все пойдете? – спросил Ворон.
Согласились пятеро. Трое молчали. Их связали ремнями и уложили в шалаше, из которого только что вышли воины Волка.
– Теперь можно идти, – сказал Ворон.
– А вы, – он повернулся к девушкам, – собирайтесь. Утром все пойдем к Гремящему мосту.
Костер Песца горел в небольшой ложбине. Воины спали, девушки, прижавшись друг к другу, сидели у костра. А сам Песец устроился на небольшом холмике. Завернувшись в плащ, он сидел, внимательно вглядываясь в темноту. Здесь пламя костра не слепило его, не было поблизости и кустов, так что подобраться к костру незаметно не мог никто.
– Песец – хороший воин, – прошептал Ворон на ухо Волку. – Песец правильно выбрал место привала.
Волк не ответил. Вытащив из-за спины стрелу, он положил ее на лук, но натянуть тетиву не успел. Ворон положил руку на лук Волка.
– Погоди, – улыбнулся Ворон. – Не надо лишней крови. Ворон попробует уговорить Песца. Он встал и, не скрываясь, медленно пошел к костру.
Песец не мог рассмотреть, кто идет к костру, но на всякий случай взял наизготовку копье. Он свистнул, и воины у костра вскочили и подняли копья. Мало того, каждый из них схватил девушку и заслонился ею.
– Положите оружие, – спокойно сказал Ворон, – двое воинов целятся в каждого из вас. Но воины не бросили копий. Они стояли, слегка наклонившись вперед, плотно прижимая девушек.
– Надо было стрелять, – с досадой прошептал Волк. Он подошел к Песцу и остановился в трех шагах от него. – Положите оружие!
Песец не отвечал.
– Так, – сказал Волк. – Волк и Песец будут драться на дубинках. Победит Песец – пусть уходит с воинами куда хочет. Победит Волк, воины Песца отдадут оружие.
– А девушки? – спросил Песец.
– Девушки сами решат, куда им идти, – вмешался Ворон.
– Может, Песец боится? – насмешливо спросил Волк. – Но Песец же хорошо дерется на дубинках.
– Выходи! – Песец отбросил копье и взял в руки дубинку. Эго была боевая дубинка, с утолщением на конце, с осколками обсидиана, вбитыми в него, длинная и тяжелая. Но Песец вращал ее над головой, как будто держал в руке тонкую веточку.
– Выходи, – повторил Песец.
Дубинка Волка была покороче. Зато по всей ее длине до рукоятки щетинились острые зубы хищников, вбитые в дерево. Подошли воины Волка. Они разложили по углам ложбинки четыре костра и ушли, освобождая место для боя. Воины Песца не положили оружия на землю, но девушек отпустили, и те сразу же скрылись за спиной Ворона.
– Начинайте! – крикнул Ворон, и Волк с Песцом шагнули навстречу друг другу.
С первых же ударов Песец почувствовал, как выросла сила Волка. Каждый раз, когда их дубинки сталкивались, дубинка Песца отклонялась. Сначала чуть-чуть, потом больше, и, наконец, только у самой головы ему удавалось задержать ее, напрягая все силы. А Волк отбивал его удары легко, без видимых усилий, а иногда просто пропускал удар мимо себя, неуловимо быстрым движением ускользая влево, вправо, назад и вперед, навстречу удару. Песец подкрутил свою дубинку, надеясь вышибить оружие из рук противника, но неожиданно Волк крутанул свою навстречу его движению, и дубинка Песца отлетела далеко за освещенную площадку, просвистев над головами зрителей.
– Подними, – презрительно улыбнулся Волк.
Песец бегом бросился за своей дубинкой и бегом возвратился на площадку. Конюга смеялась. Не ойкала больше испуганная Чайка.
Песец схватил дубинку обеими руками. Он больше не думал о защите, сыпал молниеносные удары, стремясь во что бы то ни стало попасть в Волка. Кровь текла по его израненным рукам, которые задевал дубинкой Волк, а он рвался вперед, не замечая боли и ран. Но постепенно удары его слабели, становились реже, неувереннее. Ворон видел, что Волк давно уже мог свалить Песца, но все ждал чего-то, уворачиваясь, кружил по площадке и ни разу не ударил Песца всерьез. Он ждал чего-то и дождался. Песец ударил изо всех сил и промазал. Дубинка его стукнула о землю, и он наклонился вслед за ней, увлеченный силой удара. На мгновение его голова осталась открытой, и в это мгновение дубинка Волка со страшной силой обрушилась на его левый висок. Песец так и не успел распрямиться. Он упал на свою дубинку и застыл, даже не успев вскрикнуть.