Гремящий перевал
Шрифт:
— Сам виноват. Нечего было бросать лошадь, — прогнусавил Мишру прямо в ухо.
— Не донимай, — огрызнулся я. — Если бы я не бросил ее, оборотень сожрал бы меня с потрохами, и ты сам это знаешь.
Мишру обиделся и затих. Может, так его осаживать и не слишком вежливо с моей стороны, он же ничего не может сделать в ответ. Но я всего лишь усталый охотник на ведьм, и самое последнее, о чем я думал, — это манеры. Я расслабился и надвинул шляпу на глаза. Мишру протестующе заворчал. Конечно, не самое лучшее время для сна. Я поправил шляпу, встал и огляделся.
На севере, прямо передо мной раскинулась долина, разделенная пополам старой дорогой. До Второй Великой Войны это был оживленный тракт, по которому в Герху,
— Давай, давай, разомни ноги. Лошадь ему подавай, — зло сказал Мишру.
— Эх, если бы был толк тебя бить!
— Так что тебя останавливает?
— Перестань меня провоцировать! — Я поднял мешок и побрел к тракту.
Да уж, моя последняя работа обошлась мне втридорога. Бродяжничество вдоль границ Империи — само по себе занятие небезопасное, а когда ты еще и охотник на ведьм, то вдвойне. На ведьм — это, конечно, образно выражаясь. На самом деле в мою компетенцию входили не только ведьмы, но и оборотни, зомби, доппельгангеры, бесы и прочая пакость, с которой не с руки было возиться инквизитору. Но если для рядового инквизитора решение проблем с подобной нечистью и было простым делом, то мне хватало зарыться по шею и сверху еще притрусить. В итоге оборотень, терроризировавший несколько деревень в трех днях пути отсюда, чуть не прикончил меня, да еще и лошадь, подлец, задрал! Местные жители хоть и заплатили мне за избавление от чудовища, но с полезной в хозяйстве скотиной расставаться никто не захотел. Оставалось надеяться, что в Герхе еще действует храм Небесного Отца. Там мне точно помогут.
— Ты все веришь в его милость? — съязвил Мишру.
— Тебе еще не надоело копаться в моих мыслях?
— Если бы там было в чем копаться! — вздохнул он.
Я не ответил. За три дня перепалки с Мишру мне порядком надоели, но я его понимал. Он устал от продолжительного пути не меньше, чем я.
Я вышел на тракт. На северо-востоке дорога изгибалась и упиралась в стены Герхи. Еще лигу я шел спокойно, начали спускаться сумерки, и на башнях города зажгли огни.
— Слышишь? — вдруг сказал Мишру.
— Нет. — Я и в самом деле ничего не слышал.
— А ты прислушайся.
Я закрыл глаза и напряг слух. Ветер перебирает травинки в поле, шумит лес на востоке. Ничего необычного. Редкое спокойствие для земель Невендаара. Я поморщился и прислушался сильнее — на самой грани слышимости я различил перестук копыт. Он становился все отчетливее — кто-то ведет лошадь трусцой. По тракту, направляется в город. Ничего необычного.
— Ничего необычного, — так и сказал я.
— Пока ты всадника не встретил, — в голосе Мишру звучала тревога, — спрячь меня.
— Это еще почему? — удивился я. Вряд ли кому-то, кроме меня, придет в голову причинить ему вред. Ну в самом деле, кто в здравом уме будет пытаться убить шляпу? Пока он молчит и не болтает попусту, он в безопасности.
— Просто спрячь, прошу тебя! — Он уже явно нервничал.
— Ну ладно, ладно, — согласился я. Если Мишру и правда так нервничает, значит, есть на то причина. — Эй, слушай, а мне угрожает опасность?
— Тебе нет, прячь быстрее!
Я сбросил наплечный мешок, развязал горловину и затолкал Мишру на самое дно. И очень вовремя. Фигура всадника уже вырисовывалась на фоне облаков, обагренных последними лучами заката. Тусклые, вечерние отблески света бегали по тесьме его белой мантии, и я понял, чего так испугался Мишру. В Герху ехал не кто-нибудь, а имперский инквизитор. Я поторопился достать из-за пазухи медный диск на цепочке — своеобразную регалию охотника, символизирующую нимб. Диск размером с бутылочное донышко, гравированный причудливыми узорами, разделенными семью концентрическими кругами, в обиходе называли просто «монетой». На эту тему даже было выражение в кругах воинствующего духовенства — «монету разменять». Или попросту умереть на задании. «Диестро монету разменял», — так сказали бы о моей смерти. Не слишком смешно, но выражение устоялось.
Инквизитор был уже в паре десятков шагов, когда пустил коня шагом. Поравнявшись со мной, он посмотрел сверху вниз и нахмурился. Ну и вид, должно быть, у меня! Одежда запылилась, шарф размотан, сапоги истоптаны, полы плаща разорваны и камзол — латка на латке. Я улыбнулся и пожал плечами:
— Время трудное, ваше святейшество.
Конь фыркнул, словно выражая мне свое презрение.
— Ты здесь по заданию? — вместо приветствия грозно спросил инквизитор.
Ну что поделать, я сам задал тон разговора, не поприветствовав старшего по сану. Это, конечно, не очень приятно, но голова у меня после долгого пути работала только на одну цель — скорее попасть в город и выспаться на мягкой кровати (и хорошо бы без клопов).
— Нет, ваше святейшество, просто ищу отдых после тяжелой работы. — Я попытался выдавить из себя усталую улыбку.
Усталости было хоть отбавляй, а вот улыбаться этому напыщенному бурдюку святости меня не тянуло. Но — субординация.
Инквизитор скривил недовольную гримасу, хмыкнул и пришпорил коня, оставив меня глотать пыль из-под копыт.
— Ясно, почему ты их так ненавидишь, — приглушенно пробубнил Мишру из мешка.
— Это ты их ненавидишь. Я их просто не люблю, — ответил я и снова зашагал к воротам города.
— Эй, достань меня, — возмутился Мишру.
— Разве я умолял затолкать меня в мешок? Вот и посиди теперь там и дай мне подумать, — улыбнулся я.
— Подлец!
Не обращая внимания на протестующие вопли Мишру, я чеканил шаг за шагом по тракту, а голову мою не покидала одна озадачившая меня мысль. Какого беса инквизитору понадобилось в этом захолустном городишке? И почему он так отреагировал на мое присутствие? Конечно, большинство инквизиторов страдают некоторым комплексом превосходства, и, буду честен, у них есть на это причины. Но в обычной ситуации я нарвался бы на недовольство иного характера — меня бы обругали, прочли литургию об уважении и смирении. Редкий инквизитор упустит возможность просветить сановников ниже его по рангу. Но здесь все было совсем по-другому.
Меня не поучали, не стучали скипетром по голове и не наставляли на путь истинный. Это странно. Если у него дело в Герхе — почему он был так не рад мне? А если нет — тот же вопрос. На досуге надо с этим разобраться. Ощущение, что тут все не так просто, прочно угнездилось в моем сознании.
До ворот города оставалось не больше стадия, [2] и я уже мог различить стражника, ковыряющего дорожную пыль кончиком алебарды. Я достал Мишру из заплечного мешка. Тот обиженно засопел.
2
Стадий, стадия — единица измерения расстояний в древних системах мер многих народов, введенная впервые в Вавилоне и затем получившая свое греческое название. Стадий представлял собой расстояние, проходимое человеком спокойным шагом за время восхода солнца, то есть в течение 2 минут. В большинстве систем мер это расстояние равнялось 600 футам.