Грешная одержимость
Шрифт:
Мне было почти грустно пропустить это. Потому что после того, как эти люди без колебаний перешли на нашу территорию и прикоснулись к Дани так, как они это сделали? Все, что мне нужно, это око за око.
Но теперь, когда Дани здесь, я вдруг рад, что мой долг — защищать Петра и его семью. Даже если это означает пропуск действия. Потому что здесь я могу находиться рядом с Дани и наслаждаться видом, как она греется в лучах золотого солнца и наслаждается красотой поместья.
Я понял, что ее что-то беспокоит, как только увидел ее наверху лестницы дома
А сейчас она слишком аппетитна в летнем платье с корсетом и узором пейсли. Юбка расширяется вокруг ее бедер слоями ярко-желтой ткани, имитируя лепестки и сужаясь к краю бедра. Укороченная джинсовая куртка, которую она одолжила у Сильвии, идеально дополняет образ.
Но именно ее внимание меня интригует. Она полностью погружена в окружающую ее природу, демонстрируя огромное терпение, пока ее подтянутые руки держат камеру перед глазами. Кажется, она едва дышит, ожидая идеального кадра. И я не смею перебивать. Возмущенная возня бурундука наконец раскрывает, чем она так поглощена, и улыбка тянет меня за уголки губ. Мгновением позже раздается тихий щелчок затвора ее камеры. И это все, что нужно, чтобы потревожить зверька.
Листья шуршат, когда крошечное существо взбирается по стволу дерева, его щеки лопаются от несъеденной еды. Дани издает тихий смешок, следя за существом с помощью камеры, а затем медленно поворачиваясь в поисках чего-то еще, что захватывает ее интерес.
Она не торопится, словно переключаясь между взглядом через объектив и изучением мира невооруженным глазом. И пока она идет по лесу в поисках чего-то нового, я следую за ней.
Окинув взглядом лесную подстилку, Дани наконец поворачивается в мою сторону. Камера готова сделать снимок, но она останавливается, когда замечает меня. Мне все еще любопытно, как она отреагирует на мое неожиданное присутствие.
И она медленно опускает камеру, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Ты преследуешь меня? — Дразнит она, ее глаза озорно блестят.
— Вряд ли, — возражаю я. — Это ты здесь с камерой. И любой настоящий сталкер знает, что камера — необходимый инструмент в профессии. Во всяком случае, это ты, должно быть, преследуешь меня.
Теперь, когда она меня заметила, а я уже нарушил ее одиночество, я пользуюсь возможностью присоединиться к ней. Прислонив винтовку к ближайшему дереву, я сокращаю расстояние между нами.
— Я? Преследую тебя? — Дани усмехается. — Я бы никогда не стала.
— Потому что ты не знаешь, как это делается? — Легкомысленно шучу я. — Вот, позволь мне показать тебе, как это делается.
Делая последний шаг, чтобы добраться до нее, я выхватываю камеру из ее рук. Дани задыхается, хватаясь за нее, когда я ухожу
— Ты должна оставаться скрытной. Никогда не сообщай объекту съемки, что ты наблюдаешь. Но поскольку ты уже знаешь, что я здесь, мы просто притворимся, — продолжаю я.
— Ефрем! — Ругается Дани, подпрыгивая, пытаясь забрать камеру, а я быстро ее фотографирую. — Отдай!
— Твои фотографии должны помочь тебе лучше понять твою цель. Ее движение, ее мотивы, как ты можешь ее поймать в ловушку, если она окажется здесь. — Я бросаю на нее многозначительный взгляд.
— Или можно просто не преследовать этого человека, — поправляет она, смеясь.
Я опускаю камеру с растерянным видом.
— С какой стати не делать этого?
Дани пользуется возможностью украсть ее камеру и снова направить ее против меня.
— Потому что, тогда как ты собираешься поцеловать этого человека? — Она делает несколько шагов назад, словно давая рамку своей фотографии.
От этого тонкого приглашения по моим венам разливается жар, и внезапно я уже не склонен продолжать ее дразнить. Потому что поцеловать ее звучит намного лучше.
Продвигаясь вперед, я сокращаю расстояние с новой целью, улыбка сходит с моего лица, когда я готовлюсь к атаке. Дани зажимает зубами одну сторону нижней губы, и яркая вспышка заполняет поляну, когда она фотографирует меня.
Затем я нахожусь на ней, хватаю ее за бедра и грубо притягиваю к себе.
Дани задыхается, ее вспышка снова освещает пространство, и на этот раз она на мгновение ослепляет меня. Качая головой, я быстро моргаю, чтобы очистить зрение. И когда я смотрю на нее сверху вниз, она опускает камеру в сторону. Застенчивая улыбка исчезает, сменившись широко раскрытыми глазами.
— Ты права, — признаю я низким голосом из-за внезапной близости между нами.
— Я? — Спрашивает она растерянным тоном, как будто забыла, что мы вообще обсуждали.
— Да, нет смысла тебя преследовать. Я предпочитаю целовать тебя, поэтому я решил изменить свой план и сделать это. — Бормочу я.
Тонкая шея Дани судорожно сглатывает, когда она пристально смотрит на меня, и ее язык высовывается, чтобы облизать губы.
— Так значит ты меня преследовал? — Дразнит она, но ее голос слишком хриплый, чтобы нести какой-либо вес.
Опасная улыбка изгибает уголки моих губ, и я тянусь, чтобы обхватить одну сторону ее лица.
— Возможно. Или, может быть, мне просто нравится наблюдать за тобой.
Легкая дрожь пробегает по Дани, и я крепче прижимаю ее к своему телу, моя рука обвивает ее талию железной опорой.
— Но больше всего мне нравится целовать тебя. — Медленно наклонившись, я приближаюсь к ее губам, зависая над ними и продлевая момент ожидания.
Свежий, мятный запах ее дыхания шепчет по моей коже, а затем руки Дани обхватывают меня за плечи, подтягивая к ее рту. Наш поцелуй начинается мягким, почти целомудренным, когда я касаюсь ее губ своими и нежно беру ее нижнюю губу между своими.