Грешная
Шрифт:
В тот день, после того, как Эли ушла со своим "отрядом", Йен развернулся и, как обычно, поплёлся к своей машине.
Это не было похоже на поведение того, кто готовился совершить убийство... что сделало ситуацию ещё более неприятной.
— А на следующий день она вела себя так самоуверенно, каждый знал, что она нашла кусок флага, — сказала Спенсер, нахмурившись, словно её до сих пор тревожило то, что Эли нашла кусок, а не она сама.
Ханна уставилась на фотографию.
—
— И мне, — призналась Эмили.
Она взглянула на Арию, которая неловко шевельнулась и, казалось, что она намеренно пыталась поймать чей-нибудь взгляд.
— Мы все хотели победить.
Спенсер села на диван и прислонила синюю атласную подушку к груди.
— Иначе мы бы не слонялись по её двору в надежде украсть его.
— Неужели это не странно, что кому-то довелось украсть кусок флага Эли первым? — спросила Ханна, вертя на руке свой бирюзовый браслет.
— Мне интересно, а что с ним произошло?
Внезапно в дверях появилась сестра Спенсер, Мелисса.
На ней был надет мешковатый бежевый свитер и широкие джинсы.
Её круглое лицо выглядело бледным.
— Девочки.
Её голос дрожал.
— Включите новости. Сейчас.
Она указала на телевизор.
Какое-то время все неподвижно смотрели на Мелиссу.
Мелисса раздражённо взяла пульт и сама включила четвёртый канал.
На экране показали толпу людей, подносящих микрофон к чьему-то лицу.
Новостная камера ходила ходуном, как будто ее постоянно отталкивали.
Потом несколько лиц уже были видны четко.
Сперва Эмили увидела молодого человека с массивной челюстью и потрясающими зелеными глазами.
Это был Даррен Вилден, самый молодой полицейский Роузвуда, инспектор, который помог им найти Спенсер, когда Мона похитила её.
Когда Вилден отступил, камера остановилась на ком-то в потрёпанном костюме.
Его небрежные золотистые волосы невозможно было перепутать ни с кем другим.
Тело Эмили вдруг ослабело.
— Йен? — прошептала она.
Ария схватила Эмили за руку.
Спенсер посмотрела на Мелиссу, её лицо совсем побелело.
— Что происходит? Почему он не в тюрьме?
Мелисса обречённо покачала головой.
— Я не знаю.
Светлые волосы Йена блестели как отполированная
На экране появился репортёр четвёртого новостного канала.
— Матери мистера Томаса был поставлен диагноз рака поджелудочной железы, — пояснила она.
— Только что созвали экстренное слушание, и Томас был временно выпущен из-под стражи, чтобы он мог её посетить.
— Что? — вскрикнула Ханна.
Бегущая строка внизу экрана гласила: "СУДЬЯ БЭКСТЕР ВЫНЕС ОФИЦИАЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ О ВНЕСЕНИИ ЗАЛОГА ЗА ТОМАСА".
Стук сердца Эмили раздавался у неё в ушах.
Седовласый адвокат Йена, одетый в полосатый костюм, продвинулся в толпе и встал перед камерами.
На фоне сверкали вспышки.
— Это было желанием матери моего клиента — провести остаток дней с сыном, — объявил он.
— И я рад, что нам удалось выиграть ходатайство о временном выпуске Томаса под залог.
Йен будет находиться под домашним арестом до суда, который состоится в пятницу.
Эмили почувствовала, что сейчас упадёт в обморок.
— Под домашним арестом? — повторила она, отпустив руку Арии.
Семья Йена жила в большом доме под щипцовой крышей в нескольких километрах от фермерского домика Хастингсов.
Однажды, в то время, когда Эли ещё была жива, и Йен с Мелиссой встречались, Эмили нечаянно услышала, как Йен говорил Мелиссе, что из его спальни видна их ветряная мельница.
— Этого не может быть, — непроизвольно вырвалось у Арии.
Репортёры подносили микрофоны к лицу Йена.
— Что вы думаете о таком исходе событий?
— Каково вам было сидеть в окружной тюрьме?
— Думаете ли вы, что вас безосновательно обвиняют?
— Да, меня ошибочно обвиняют, — строго и грозно ответил Йен.
— И тюрьма такая, какой вы ее представляете - это ад.
Он сжал губы, смотря прямо в объектив камеры.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы никогда сюда не возвращаться.
Холодок пробежал по спине Эмили.
Она вспомнила то интервью с Йеном, которое она увидела еще до Рождества.
— Кому-то нужно, чтобы я сидел здесь.
Кому-то, кто скрывает правду.
Они за это поплатятся.
Репортёры бросились за Йеном, который шёл к ожидающему его чёрному лимузину.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что не вернётесь туда? — кричали они.