Грешные мысли
Шрифт:
— Доброе утро, мисс Иден! — приветственно произнес проповедник. — Здравствуйте, дети!
— Рада вас видеть, святой отец! — откликнулась Иден.
— С вами что-то случилось? — Его преподобие Мигет нахмурился, заметив еще не совсем поблекший синяк на щеке Иден.
Иден рассказала ему, как было дело. Проповедник Мигет сочувственно поцокал языком:
— Какой ужас! Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Спасибо, все уже в порядке. Слава Богу, его преподобие Мэтьюз оказался в нашем приюте как раз вовремя.
— Отец Мэтьюз? — Мигет посмотрел на человека, поднимавшегося по ступенькам вместе с детьми.
— Он
— Что ж, я рад, — кивнул пожилой проповедник. — Не иначе сам Бог устроил так, что его преподобие Мэтьюз оказался в вашем приюте как раз в нужный момент! Добро пожаловать, коллега! — Шагнув вперед, Мигет пожал Логану руку. — Спасибо за вашу заботу о мисс Иден и детях!
— Рад познакомиться, ваше преподобие! — откликнулся тот.
— Святой отец Мэтьюз, — произнес Мигет, — в нашем приходе существует традиция предоставлять гостящим у нас пастырям духовным слово для проповеди.
Логан опешил. Одно дело — изображать из себя проповедника, помогая приюту, другое — действительно проповедовать. Логан вырос в довольно-таки набожной семье, но никогда не считал слово Божье своим призванием. Считая себя недостойным столь высокой миссии, он предпочитал служить земному закону. В богословии он не очень силен — ляпнет еще, не дай Бог, что-нибудь не то… За всю жизнь Логан даже не удосужился прочесть Библию от корки до корки. В детстве он, правда, регулярно ходил с родителями в церковь, слушал местного проповедника, но в более зрелом возрасте перестал. Он даже не может раскрыть свою Библию, чтобы процитировать: книга — всего лишь камуфляж.
— Благодарю вас, ваше преподобие, — пробормотал он, — но мне бы не хотелось, как говорится, отнимать ваш хлеб…
— Даже не пытайтесь отвертеться, Логан! — улыбнулся тот. — Это традиция.
— О чем я должен говорить? — спросил Логан.
— Мы хотели, чтобы сегодняшняя проповедь была посвящена греху, его гибельному воздействию на человеческую душу.
— Грех, — машинально повторил Логан, вспомнив в первую очередь свой вчерашний грех с Иден. Он думал, что проповедь он, может быть, еще и прочтет: если напряжется, то может вспомнить слышанное в детстве, — но какими глазами он будет смотреть на прихожан его преподобия Мигета?
— Пока не началась служба, я покажу вам наш храм, — предложил Мигет.
Строго-величавое убранство собора произвело на Логана сильное впечатление. Все здесь настраивало на торжественный, патетический лад.
Иден, отведя детей в сторонку, напомнила им о том, что в церкви нельзя шалить — впрочем, все и так вели себя послушно, — и все вошли внутрь. Храм уже полон был прихожан — служба должна была вот-вот начаться.
Когда на кафедре появился его преподобие Мигет, все взоры устремились на него.
— Братья и сестры, — начал он, — доброе утро и добро пожаловать! Сегодня мы имеем честь принимать у себя отца Логана Мэтьюза из Сент-Луиса. Он любезно согласился проповедовать нам сегодня слово Божье. Ваше преподобие, вверяю души моей паствы в ваши руки.
Он сошел с кафедры, уступая место Логану.
Никогда еще в жизни Логан не чувствовал
Логан чувствовал, что для проповеди ему нужно вдохновение. Но как его добиться?
Спеть гимн!
Открыв лежавшую перед ним книгу церковных гимнов, Логан отыскал один, знакомый с детства, и вскоре весь приход под его руководством уже пел.
Но вот наконец гимн закончен. Дальше тянуть время невозможно.
— Братья и сестры, — громко начал Логан, — что такое грех? Грех — это сознательное и добровольное отдаление человека от Бога. Существует семь смертных грехов, и они названы смертными не для красного словца. Грех — это настоящая смерть души. Есть смерть тела — когда тело разлучается с душой. Эта смерть — результат первородного греха человека. Но этой смерти мы не должны бояться. Как известно, первородный грех человека искуплен жертвой Христа. По бесконечной милости Бога однажды мы все воскреснем, и тот, кто праведен, унаследует жизнь вечную. Но есть смерть души — когда душа сама, добровольно, хотя, может быть, не всегда достаточно сознательно, разлучается с Богом. Это уже гораздо страшнее.
Публика внимательно слушала его.
— Братья и сестры, — продолжал Логан, — кто из нас может сказать, что ни разу не впадал в искушение? Все мы — люди. Кто, например, может сказать, что он никогда не испытывал гнева? Если кто-нибудь это скажет, я скажу, что он святой. Есть ли среди нас такой человек? Пусть встанет!
Никто, разумеется, не поднялся.
— Видите, все мы, увы, грешны. А леность? А чревоугодие? Сейчас, братья и сестры, мы испытываем тяжелые времена, и, думаю, у каждого из вас возникало иногда желание пожить легкой, сытой, беззаботной жизнью. У кого возникало такое желание? Встаньте.
Тяготы войны и впрямь порой казались невыносимыми. На этот раз поднялись все. Логан был доволен — стало быть, его по крайней мере слушают всерьез.
— Видите, все мы люди. А жадность? А гордыня? А зависть? А ведь все это смертные грехи. Каждый день, каждый час мы стоим перед выбором: как повести себя? Часто ли мы радуемся успехам ближнего, когда у нас самих неудачи? Часто ли мы довольны тем, что Бог дал нам, не желаем большего? Желать достичь в жизни какой-то цели — не грех, если, конечно, цель праведна, но не следует забывать, что для этого надо работать. А если добьешься чего-нибудь, то не следует приписывать заслугу себе — нужно благодарить Бога. Без него мы не можем ничего добиться, но любовь его к детям своим не знает границ.
Логан, кажется, упомянул все грехи, кроме одного. Ему не хотелось говорить об этом, но деться было некуда.
— Похоть.
Логан оглядел толпу. Взгляд его упал на Иден, но он не стал задерживать его на ней. Да, он испытывает к ней сексуальное влечение даже сейчас. Отрицать это означало бы обманывать себя. Он переспал с ней, не будучи обвенчан, а она отдала ему самое ценное, что было у нее, — свою невинность.
— Кто из нас не подвергался и этому искушению? — произнес он. — Кто из нас никогда не смотрел на женщину с вожделением, не имея на то права? Сильны ли мы против искушений? Увы, не всегда. Но не следует впадать в отчаяние. Уныние — тоже великий грех. Своими силами мы не можем противостоять искушениям, но всегда следует уповать на Божью помощь.