Грешные ночи

Шоуолтер Джена

— У меня был выбор, и я выбрал тебя. Я всегда выберу тебя.

— Захариил? — Слезы застыли у нее в глазах, она бросилась в его объятия. — У меня новости значительно хуже! Я сражалась с твоим братом. Он оказывается был жив... Я... Он... Мне так жаль. Я убила его. У меня не было другого выбора и...

— Я знаю. — Он отступил и поправил на ней одежду, прикрывая ее грудь от посторонних взоров, и притянул Аннабель в свои крепкие объятия. Она обняла его в ответ и тихо заплакала. Как близок он был к тому, чтобы навсегда утратить

ее... как он теперь понимал это. И ему было все равно, что все видят его в этот момент слабости.

— О, Захариил. Мне так много нужно сказать тебе.

— Я уже все знаю, любимая. Непрощение был моим братом.

Она едва дышала, когда разъединила их объятия, чтобы нахмурившись взглянуть на него.

— Как ты узнал это?

— Я был вынужден наблюдать ваше сражение. Я пытался прорваться к вам, что только не делал. Сожалею, что у меня ничего не вышло. — Он прикоснулся ладонями ее щек, наслаждаясь теплом, разливающимся в них. — Я так сожалею обо всем, что тебе пришлось вынести.

— Даже не думай обвинять себя. Тебе не за что просить прощения.

— Не стоит так сердиться. — Он нежно поцеловал ее. — Ты можешь попытаться исправить мое настроение.

Самая добрая из улыбок вспыхнула на его лице.

— Полагаю, это первая произнесенная тобою ложь. Так как же ты меня исцелил?

— Я дал тебе любовь, которую мой брат однажды нёс.

Улыбка медленно исчезла.

— Твое величайшее сокровище. Ты не должен был...

— Ты моё самоё величайшее сокровище, Аннабель. И никогда не сомневайся в этом.

Ее глаза вновь заполнились слезами.

— Как ты можешь говорить подобное? Я же помогла его уничтожить.

Он смахнул слезу подушечкой большого пальца.

— Вне зависимости от того, что случилось, я убил его и тогда и теперь. Никогда не сомневайся по этому поводу. — У него никогда не будет того завершения, которого он жаждал. Но все было в порядке. Это жизнь. С ним осталась Аннабель, и только это имело значение.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. И благодарна тебе. Ты тоже — мое сокровище.

— Хорошо, потому что теперь тебе предстоит делать выбор. Ты можешь объединиться со мной, связав наши жизни воедино.

Свет надежды отразился в тех голубых — нет больше не голубых, он сразу не заметил. Золотистые тигровые глаза всматривались в него, того самого драгоценного оттенка который когда-либо ему доводилось видеть.

— Или?

— Или ничего. Это твой единственный выбор.

Она подарила ему поцелуй, столь мягкий и нежный, такой же, как и его был до этого.

— Я думала, что ты утверждал, что знаешь, как выгодно заключать сделку, но прямо сейчас я настолько счастлива, что не в состоянии тебя проинструктировать, как это стоит делать. У тебя теперь есть самостоятельная жена. Или супруга. Или вторая половина. Или все равно, как ты там собираешься меня называть.

— Ты являлась моей женой с самого

первого дня, когда учила меня чувствовать. Ты приняла мои худшие проявления и помогла мне стать лучше. То, что мы теперь сделаем, просто усилит нашу связь.

Приветствия взорвались вокруг них, и он обернулся. Вся его армия теперь запрудила комнату. Тэйн и Колдо по всей видимости позвали остальных.

Тэйн опустился на колено, склонив голову. Колдо сделал то же самое.

За ними Бьорн и Ксерксес, за ними Аксель, потом остальные один за другим присоединились к ним, пока все двадцать членов его армии не замерли в знак проявления уважения к нему.

Захариил поднялся на ноги увлекая за собой Аннабель, плотно прижимая ее к собственному боку так, что она могла опереться на его плечо.

— Не вздумай плохо думать о Колдо, — заметила она. — Возможно он и обманул меня... э-э, я имею ввиду, что он герой этого дня. Он и это странное трио спасли Джамилу, я, полагаю.

Часть Захариила хотела придушить Колдо, за то, что он подверг такой опасности Аннабель, но другая его часть признала его отчаянное стремление к победе.

— Это правда?

Колдо молча кивнул.

— И еще одного ангела, полагаю, — добавила Аннабель.

На этот раз воин не кивнул, и даже нарушил свое привычное молчание

— Она не заслуживает беспокойства. Я пригляжу за ней.

Что-то такое сквозило в его тоне... решительность, неприветливость, свойственная прежде Захариилу. Как и Эдриниэл Колдо мог очень плохо кончить, если бы не проявил достаточно осторожности.

Его пристальный взгляд пронесся по морю ангельских тел, белых и золотистых крыльев, волос всевозможных оттенков от самых черно-смоляных до самого белоснежного. Все эти воины были такими, как и он когда-то был. Плывущими по течению. Им просто необходим — лидер.

Нечто большее, чем он сам до того являлся.

С этого момента он станет таким лидером. Рядом с Аннабель он мог быть кем угодно и сделать что угодно.

— Поднимитесь, — произнес он, и они повиновались. — Мы отличаемся от других армий, и я больше не стану относиться к вам, как к таковой. Мы балансируем на краю изгнания, и я не позволю ни одному из вас пасть. Вы принадлежите мне. Грядут перемены, и я надеюсь они вам понравятся, но я особо не стану переживать, если это не так.

Тишина.

— Вы все ощущаете, что на небесах назревает война. Самая масштабная из известных нам — а мы повидали их не мало. И когда она начнется я не знаю. Я только слышал, что ангелы Божества перешептывались, что предстоит сражение с Титанами и Греками — сбежавшими из тюрьмы для бессмертных. Это случится даже не смотря на то, что новая королева взошла на трон Титанов, и она на нашей стороне. А может именно потому, что она на нашей стороне. А сегодня, отправляйтесь по домам. Отдыхайте. Завтра я намерен полностью перевернуть ваш мир.