Грешные обещания
Шрифт:
— Николас! — крикнула она и рванулась, пытаясь отстраниться, однако Николас ее не отпустил.
И Элизабет перестала сопротивляться. Послушно держась за спинку кровати и закрыв глаза, она отдалась на милость его нежности. Вскоре она почувствовала, как внутри начинает разгораться пожар.
— Николас, — взмолилась она, — я не могу больше!
Он поднял голову. Мышцы на его плечах напряглись.
— Можешь.
Элизабет колотило в ознобе, ее скручивала непереносимая мука и сладость, она растворялась и плыла… Пожар, бушевавший внутри, разгорался все сильнее, и вдруг будто что-то взорвалось в ней, и Элизабет содрогнулась в жарком пламени невыносимого блаженства.
Она лежала, ощущая в теле странную легкость и не замечая, что Николас встал с кровати и разделся. Пришла в себя, только когда он, обнаженный, смуглый и мускулистый, склонился над ней. Протянув руку, он осторожно, один за другим, отцепил от спинки кровати пальцы Элизабет.
— Отпусти руки, любовь моя, — проговорил он с нежной улыбкой. — Я бы предпочел чувствовать их на своем теле.
Элизабет смотрела на него отрешенным взглядом. Она все еще не могла прийти в себя.
— Это было так… Я и представить себе не могла…
— А это? — спросил Николас, вонзаясь в нее со всей силы. — Это ты могла себе представить?
Элизабет выгнулась всем телом, вбирая его в себя.
— Да, милорд. Такое я себе представляла.
Николас тихонько рассмеялся. И с каждой секундой Элизабет уносилась все выше и выше, туда, где ее ожидало еще непознанное и неиспытанное. Еще, еще!.. Николас обладал ею умело и утонченно, он заполнял ее собою до отказа. И через несколько минут Элизабет уже парила на пике наивысшего наслаждения.
Николас тотчас же последовал ее примеру. Мышцы его напряглись, тело содрогнулось, и, глухо простонав «Элизабет!», он откинулся на подушку рядом.
Полежав так немного, он притянул Элизабет к себе и нежно поцеловал в шею.
— Мне еще столькому предстоит тебя научить. Но теперь, когда ты стала моей, у нас будет достаточно времени.
Однако Элизабет сильно в этом сомневалась. Будущее было настолько туманным, таило в себе так много опасностей. Николас женат. И потом, он даже не намекнул на то, что любит ее. Элизабет закрыла глаза и поклялась, что сегодня не будет об этом думать. Сегодня она будет любить Николаса и отдаваться на волю его любви.
Сегодня она притворится, что будущего не существует.
В эту ночь Ник был с Элизабет еще дважды, а потом заснул. Проснулся он с первыми лучами солнца. Рядом, свернувшись калачиком, спала Элизабет. Ее роскошные темно-рыжие волосы в беспорядке разметались по его груди. Несколько секунд он смотрел на нее, вспоминая о том, как они любили друг друга.
Та невинная игра в обольщение, которую он затеял несколько часов назад в танцевальном зале, уступила место глубокому и нежному чувству. Николас уже заметил, что нежность охватывает его всякий раз, когда он с Элизабет. Рядом с ней одиночество, с которым он за много лет успел сродниться, казалось, меркло и исчезало.
Ник понимал, что пора уходить. Но как не хотелось! На душе у него кошки скребли. Как ни печально ему было в этом признаваться, но он знал, что виноват. Он отнял у Элизабет покой и невинность, он использовал ее. За подобные вещи полагается платить, и платить женитьбой. В обмен на то, что Элизабет ему подарила, она должна была получить дом, семью, мужа. Николас ничего подобного не мог ей предложить и все-таки принял ее бесценный дар.
Он мучился и тем не менее решения своего менять не собирался.
Вздохнув, Николас отстранился от лежащего рядом теплого тела и потянулся за одеждой. Он решил уйти, пока она не проснулась, но, когда он повернулся, Элизабет уже смотрела на него широко открытыми, полными тревоги глазами. Николас поднес к губам ее руку.
— Что случилось, моя хорошая? Что с тобой? Если это связано с прошлой ночью…
Элизабет энергично помотала головой:
— Нет-нет, прошлая ночь была просто потрясающая, замечательная. То, что произошло между нами, вовсе не повод для беспокойства. Вот только… вчера на костюмированном балу произошло кое-что, о чем я тебе не рассказала.
Николас замер, охваченный самыми неприятными предчувствиями.
— Ты мне солгала?
— Нет! Конечно, нет. Я просто… просто не рассказала тебе об одном инциденте, который со мной произошел, а, наверное, должна была бы…
Николас почувствовал злость.
— Так рассказывай же!
Элизабет покраснела и виновато потупилась.
— Вчера на балу был Бэскомб. Он подстерег меня, когда я шла в дамскую комнату, и начал ко мне приставать. Я не стала кричать. Не хотела привлекать к себе внимание. Я не думала…
— Ты не думала?! Ну конечно, ты не думала! Ни о чем не думала! — Схватив Элизабет за плечи, Николас рывком приподнял ее. — Черт побери, Элизабет, я стараюсь защитить тебя! Если Бэскомб приставал к тебе, ты обязана была мне об этом сказать. Могло случиться все, что угодно. Боже правый! Это счастье, что все обошлось. Обещай мне, что ты никогда больше не сделаешь такой глупости.
Заметив, что Элизабет готова заплакать, Николас ослабил хватку и, прерывисто вздохнув, проговорил уже более спокойным тоном:
— Извини, я не хотел на тебя кричать. Просто… — Просто от одной мысли о том, что Бэскомб находился рядом с Элизабет, Николасу становилось тошно. Но не мог же он ей об этом сказать! Раздраженно вздохнув, он спросил: — Что конкретно сделал этот сукин сын?
Элизабет отвернулась. Щеки ее покрылись нежным румянцем.
— Он поцеловал меня. Такого отвращения я еще никогда не испытывала!
Николас заскрежетал зубами.
— Что еще?
— Больше ничего. Я влепила ему пощечину и убежала. Вот и все.