Грешные обещания
Шрифт:
Элизабет задумчиво прикусила нижнюю губу. То, что предлагал Мути, было опасно — не только для нее, но и для Мэгги, да и давать новую пищу для сплетен тоже не хотелось. Но стоило Элизабет вспомнить о Николасе, таком одиноком и всеми покинутом, — и сердце ее готово было разорваться от горя.
Взяв Элиаса за руку, Элизабет порывисто пожала ее.
— Спасибо вам, Элиас. Вы очень хороший человек.
— Да нет! Кто хороший человек, так это наш Ник. Будьте с ним поласковее, детка. Ему так нужна женщина, которая бы его любила.
— Я люблю его, Элиас. Больше жизни люблю.
— Тогда ступайте к нему. Пусть он хоть ненадолго забудет о своих бедах.
Элизабет кивнула. Вернувшись в спальню Николаса, она тихонько разделась и легла рядом с ним. Не просыпаясь, Николас крепко обнял ее и прижал к своему обнаженному телу.
На глаза Элизабет навернулись слезы. Она будет с ним рядом, если нужна ему. И внезапно ей пришло в голову, что и Николас ей очень нужен.
На следующее утро, перед самым рассветом, Элиас, как и обещал, приехал, чтобы увезти Элизабет домой. А ближе к вечеру она, переодевшись в простое серое шелковое платье, украшенное маленькими жемчужинками, снова ехала к Николасу. Она намеревалась поговорить с ним, чего ей так и не удалось сделать вчера ночью.
Вспомнив об этой, полной страсти ночи Элизабет вспыхнула. Проснувшись, Николас принялся ласкать ее, и вскоре она, охваченная огнем желания, с не меньшей страстью отвечала на его изощренные ласки. Одновременно достигнув пика блаженства, не выпуская друг друга из объятий, Николас с Элизабет снова заснули. Незадолго перед рассветом Элизабет вернулась домой и легла спать. Встала она намного позже, чем обычно, и не сразу отправилась к Николасу, решив дать ему отоспаться.
После вчерашнего это ему необходимо, с улыбкой подумала она. В другой раз будет знать, как напиваться, а потом, не протрезвев еще как следует, заниматься любовью!
На сей раз Элизабет снова сопровождал верный Элиас. Когда карета подъехала к дому Николаса, дождь перестал и солнце вышло из-за туч, осветив блестящие мокрые ступени крыльца.
Пендергасс проводил Элизабет в гостиную.
— Я доложу его светлости о том, что вы приехали, — проговорил он и, неслышно ступая, вышел.
Несколько минут спустя появился Николас.
— Элизабет… — ласково проговорил он. Подойдя к ней, он заключил ее в объятия и прошептал на ушко: — Ты не должна была сюда приезжать. Тебе нужно держаться от меня подальше. И вчера не надо было приезжать… Следовало отправить тебя домой.
Взглянув на такое родное прекрасное лицо, Элизабет ответила:
— Думаю, уже не важно, приезжаю я к тебе или нет. В газетах о нас с тобой уже написали, так что весь Лондон в курсе наших отношений.
Николас тяжело вздохнул.
— К сожалению, это верно. — Наклонившись, он поцеловал Элизабет. — О Господи! Тебя не было со мной всего несколько часов, а кажется, сто лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. — Он снова прильнул к ее губам, жадно, страстно. — Я опять хочу тебя. — Николас принялся покрывать легкими, воздушными поцелуями шею Элизабет. — Рэнд с сэром Реджинальдом здесь. Дожидаются в кабинете.
Элизабет стремительно высвободилась из его объятий. Краска смущения залила ее щеки.
— У тебя полон дом посетителей, а мы тут целуемся.
Николас лукаво усмехнулся:
— Наверное, следовало сказать тебе об этом. Но я о них позабыл. Так сладко было тебя целовать!
— Нет, ты и в самом деле испорченный до мозга костей.. Но за это я люблю тебя еще больше.
Улыбка исчезла с лица Николаса. Всякий раз, когда Элизабет говорила о своей любви, он чувствовал себя не в своей тарелке. Ничего, со временем привыкнет, подумала Элизабет, однако и сама ощутила неловкость. Взяв Элизабет за руку, Уорринг направился в кабинет. Пока они шли, мысли ее приняли другое направление.
— Если к тебе приехал Белдон, значит, что-то случилось, — заметила она.
Николас кивнул.
— Пришло сообщение от одного из полицейских с Боу-стрит. Похоже, виконт Кендалл не так уж кристально чист, как пытается нас убедить.
Они подошли к кабинету, и Николас распахнул дверь. Сидевшие там мужчины тотчас вскочили.
— Элизабет, — с улыбкой произнес герцог, — как приятно снова видеть вас!
Сэр Реджинальд тоже тепло приветствовал ее.
— Рад вас видеть, мисс Вулкот, — проговорил он, припав к ее руке.
— Я не хотела вам мешать, но Николас сказал, что один из полицейских выяснил кое-что интересное относительно виконта Кендалла.
— Верно, — сказал герцог. — Похоже, у леди Рейвенуорт и ее любовника в последнее время не все шло гладко. Как сообщили слуги, в день убийства они крупно поссорились, и это произошло не в первый раз.
— Да, — подтвердил сэр Реджинальд. — Один из лакеев слышал, как в тот день Кендалл угрожал графине.
В сердце Элизабет блеснула надежда.
— В таком случае очень может быть, что Кендалл и является убийцей?
— Может быть, — подхватил Николас. — Но, к сожалению, у него неопровержимое алиби. Хозяин таверны «Лебедь и шпага» утверждает, что Таунсенд провел в его заведении несколько часов. Если мы не сумеем доказать, что алиби ложное, все остальные свидетельства нам не помогут.
Элизабет прикусила губу. Казалось, лучик надежды, сверкнувший сквозь толщу облаков, погас. Она взглянула на Николаса. Она, собственно, приехала к нему затем, чтобы высказать ему свои подозрения насчет Оливера Хэмптона. Но как отнесутся к ее словам остальные?
— Ты хмуришься, — ласково проговорил Николас. — Если ты, Элизабет, хочешь что-то сказать, говори, не бойся.
Элизабет снова взглянула на него — под глазами синяки, лоб прорезала глубокая морщина — и решилась.
— Ко мне приезжал лорд Бэскомб.
— Бэскомб?! — взорвался Николас. — И этот сукин сын осмелился приехать к тебе в дом?
— Я не хотела тебя расстраивать и сказала об этом только потому… Я понимаю, тебе наверняка будет трудно в это поверить, но…
— Продолжай. Что Бэскомб отчудил на этот раз?