Грешные
Шрифт:
Мне было настолько приятно прогуливаться в тени массивных дубовых деревьев, что я не особо торопилась домой. Я все чаще начинала замечать, что постоянно куда—то спешу, но вот только куда и зачем — не понятно. Сегодня я совершенно свободна, ну если не считать того, что должна была позвонить Джо Энн, а дальше, кто знает, может куда—нибудь перекусить заскочим.
Примерно на полпути к своей квартире, я почувствовала, как волна дрожи пробежалась по моей спине и волосы на затылке встали дыбом. Я остановилась на углу, ощущая, как чувство преследования усиливается. Оно было настолько явным,
Я стояла посреди улицы как вкопанная и единственное, что меня успокаивало, так это тот факт, что к моей ноге прикреплен кол. Большинство Фейри предпочитает выходить на охоту вечером или ночью, но и днем им выползать на свет божий никто не запрещает. Вот только неизвестно, что за мной следит именно Фейри, так как они не единственные, кого нужно опасаться в этом городе.
Я медленно обернулась по кругу, окидывая взглядом всю улицу. Со всех сторон меня окружали только люди, спешащие по своим делам.
Я продолжила свой путь, немного ускорив темп, но чувство преследования никуда не делось. Это ощущение не покидало меня до тех пор, пока я не прошла половину пути до дома. Оно рассеялось так же быстро, как и появилось, чего нельзя было сказать о моем набирающем силу чувстве беспокойства.
Как и в субботу, Рен ждал меня возле «Мамы Лаузи», со скучающим видом вытянувшись вдоль стены. Я прошлась рукой по волосам, убирая непослушные кудри под заколку. Мне было так жарко, что я потела с удвоенной силой и все, чего мне сейчас хотелось — так это содрать с себя джинсы да футболку и ходить полуголой, что, в принципе, все вокруг и делали.
Я весь день представляла собой странный клубок нервозности и непонятного мне волнения, а необъяснимый страх вообще колотился глубоко внутри меня так, будто возомнил себя резиновым шариком, бьющемся о стенки моего сознания. Мне ужасно не хотелось признавать, что причиной этого был Рен, но увидев его, я тут же вспомнила вчерашние слова Вал и сегодняшнее утро.
Жар прильнул к щекам, и я уже была готова развернуться, чтобы скрыться, пока он меня не заметил. Но куда мне было идти? Разве что за переполненную мусорку спрятаться. Сейчас я бы с куда большей радостью сразилась с Фейри, чем встретилась с Реном, и это было ужасно глупо с моей стороны. У меня не было ни единой причины, чтобы чувствовать неловкость рядом с ним. Та—а—ак, успокойся, истеричка! Я расправила плечи и с высоко поднятой головой двинулась вперед по направлению к сувенирному магазину.
Рен повернул голову и, заметив меня, улыбнулся. На его щеках незамедлительно появились две ямочки и он протянул мне руку. Меж его длинных пальцев красовалась темно—синяя, почти фиолетовая, роза на длинном стебле.
Мой взгляд метался от розы к нему и обратно.
— Я ... я не совсем понимаю.
— Это для тебя, — он оттолкнулся от стены и выпрямился в полный рост.
Я посмотрела на него.
— Для меня?
Его глаза засверкали.
— Да.
— Зачем это?
— Милая, если тебе не нравится эта роза, я с удовольствием возьму ее, — послышалось от незнакомой женщины, переходящей
Ремнец на моих щеках стал багровей, а смех той женщины, идущей дальше по улице, затерялся среди воя полицейских сирен неподалеку.
— Я увидел эту розу по дороге сюда, — ... я подумала о его губах возле моего уха.
Мой рот приоткрылся, пока я пялилась на него.
Он опустил розу и наклонился ко мне. Его нос касался моей щеки, когда он проговорил в мое ухо:
— Это та часть разговора, в которой ты принимаешь мою розу.
Полчище мурашек пробежало по моей коже, а пульс готов был взорваться от этого легкого, невинного прикосновения. Я наблюдала за тем, как он медленно отстраняется, и его зеленые глаза буквально обжигали меня. Во рту пересохло, и я взяла розу.
— Спасибо.
Он склонил голову набок.
— Я даже удивлен.
— Почему?
— Ты поблагодарила меня. Не думал, что когда—либо услышу от тебя подобное, — он пожал своим широким плечом. — Я предполагал, что существует большая вероятность того, что эта роза угодит мне прямо в лицо.
Прижимая цветок к своей груди, я гадала, что он вообще думает обо мне, если действительно ожидал такого.
— Видимо, при первой встрече я оставила неизгладимо—потрясающее впечатление.
— Пару первых впечатлений, — игриво поправил он. — Впрочем, я не виню тебя, учитывая сложившиеся обстоятельства.
С невероятной для себя уверенностью, я кивнула и отвернулась в сторону. Приспустив слегка рюкзак, я расстегнула его и осторожно положила розу в передний карман.
— Что же ты носишь в нем? — спросил он. — Такое впечатление, что ты там кирпичи таскаешь.
— Учебники, тетради, — я застегнула рюкзак. — Он не очень тяжелый.
Он подошел ближе, отступая, чтобы пропустить кого—то.
— Учебники? Ты ходишь...
— Айви! — закричал Джером из сувенирного магазина. Его возглас был таким громким, что мне подумалось, что он мог бы заставить окна дрожать. — Тащи свою задницу сюда!
Рен напряженно обернулся, и прищурил глаза. Я вздохнула, забросив рюкзак за спину.
— Скоро вернусь, — сказала я, открывая дверь.
Дверь за мной не закрылась: Рен поймал ее в двух шагах от меня. Посмотрев через плечо, я заметила, что его взгляд был устремлен прямо на раздраженного старика за прилавком. Игривой улыбки не было и в помине, а зеленые глаза стали неожиданно холодными.
Я открыла рот, но Рен оборвал меня на полуслове. Обойдя меня, он уверенно прошел вперед и, положив обе руки на прилавок, притворно рассмеялся, запрокинув голову назад.
— И вот так ты разговариваешь с дамой?
Ох, черт.
Черные брови Джерома взлетели вверх. Его взгляд встретился со взглядом Рена.
— Какого черта ты о себе возомнил?
— Такого, и я считаю, ты мог бы проявить хоть чуточку уважения, — отпарировал тот.
Я нервно мялась на месте между Реном и витриной со всякими вуду—хреновинами, которые пахли как пачули.
— Рен, все нормально.
Его взгляд все еще тщательно буравил Джерома.
— А мне кажется, что это далеко не нормально.