Грешные
Шрифт:
— Я не остановил их от убийства Ноя.
— Но ты пытался, — рассуждала я.
Его мрачный, замученный взгляд качнулся в мою сторону.
— Разве я пытался достаточно сильно? Не уверен. И должен ли я был вообще пытаться? Я вырос со знанием о том, что Полукровок надо истреблять. Без вариантов.
— Несмотря ни на что, это произошло бы независимо от тебя. Его смерть не твоя вина, — я протянула руку, обвивая пальцами его предплечье. — Видит Бог, я понимаю, каково чувствовать такую вину.
Вспышка понимания затуманила черты его лица.
— Понимаешь?
Понимая,
— Не вени себя, Рен. Не надо взваливать на свои плечи такую тяжесть. Да, то что случилось — ужасно и есть тысяча вещей, которые мы могли бы сделать иначе, но сомневаюсь, что это повлияло бы на конечный результат, — я остановилась, гадая, когда в последний раз говорила так зрело. — Это не твоя вина, Рен.
Он тщательно изучал моё лицо, а потом положил свою руку поверх моей.
— Я больше не хочу попасть в такую ситуацию снова. Никогда.
Моё сердце сжалось, и я поняла, что прямо сейчас дам ему обещание, которое никогда не буду в силах сдержать.
— Ты не попадёшь.
Мгновение Рен молчал, а его глаза пожирали мои с такой интенсивностью, что дыхание начало выходить из—под контроля. Сократив расстояние между нами, он поцеловал меня.
Последнее, чего я сейчас ожидала, это поцелуй, но он целовал так нежно и как—то робко, что это зацепило меня. Я раскрылась ему, и он переместил руку мне на затылок.Я ответила на поцелуй, хоть и чувствовала себя слегка не в своей тарелке, но потом перестала зацикливаться над тем, правильно или нет то, что я делаю. Я вообще ни о чем не могла думать, когда он был так близко.
Сердце пустилось галопом, когда он притянул меня к себе. Скользнув руками вверх по моим рукам, он перетащил меня к себе на колени, и теперь я сидела на нем верхом. За все это время он так и не разорвал контакта между нами, что ж, признаюсь, у него определенно талант в этом деле.
Я не должна была этого допускать, но я дрожала и хотела намного большего. Каждый раз, когда он касался меня, и с каждым прикосновением его губ меня затягивало всё глубже, но я не могла заставить себя остановится. Я испытывала острую необходимость в этом контакте, в горячем уколе удовольствия и блаженстве, которых так ждала.
Я испытывала острую необходимость в нём.
Глава 16
Рен нужен мне, а я нужна ему. Я чувствовала, как его рука дрожала, скользя по моим бедрам и сжимая ягодицы, пока он яростно целовал меня. Его рука вновь легла на мой затылок, удерживая меня на месте, хотя я никуда и не собиралась. За всем теплом его глаз скрывалась грусть, сжимающая мое сердце. Я так хотела стереть ее, отогнать. Я хотела вернуть дразнящего, улыбающегося Рена, который одновременно волновал и злил меня.
Я провела руками вниз по его груди, пробираясь пальчиками под подол его поношенной рубашки. Я потянулась, и Рен отстранился. Прошло целое мгновение, прежде чем он спросил:
— Чего ты хочешь, Айви?
Мои
— Рен...
Он не ответил. Его глаза приобрели темно—зеленый оттенок, когда он обхватил мое лицо, поглаживая пальцами мой подбородок. Он склонил голову и снова поцеловал меня. Наши поцелуи были глубокими и медленными, они заставляли меня дрожать от желания большего.
Потянув его рубашку, я взглянула на нижнюю часть его живота.
— Я хочу снять твою рубашку.
Подобие улыбки осветило его лицо.
— Кто я такой, чтобы спорить?
Рен поднял руки, и я, сняв с него рубашку, отбросила её рядом с нами на диван. Покачнувшись назад, я впервые смогла хорошенько рассмотреть его. Тело Рена... захватывало дух. Грудные мышцы были твердыми, а рельефный живот манил прикоснуться к себе, исследовать. Небольшая дорожка темных волос протянулась от пупка до низа, скрывшись под штанинами. Она окаймлялась настоящим произведением искусства, которое обхватывало правую руку до плеча, правую грудь и бок так, что сводило меня с ума.
Сейчас я знала значение тату. Мне захотелось заплакать и облизать каждый сантиметр его тела. Виноградные лозы были вбиты красками в его кожу, образуя бесконечные переплетающиеся узлы, переходящие в кроваво—красный мак. Их было свыше десятка на его теле. Между цветами были буквы... складывающиеся в фразу, из—за которой на моих глазах появилась пелена слез.
Мы не забудем.
Цветы были символом памяти, желанием никогда не забывать любимого человека. Я знала, что эти цветы были данью для его друга. Невероятно благородно, что он заплатил своим телом в знак почтения.
Опустив голову, я поцеловала один цветок чуть выше его сердца. Я подняла взгляд, когда он тяжело вздохнул.
— Твое тату... прекрасно. Оно продолжается на спине? — он кивнул, и я опустила голову, проследив пальцем путь из лоз. Тогда я заметила, что тату сливалось в три переплетающихся круга в приятной ямочке возле его бедра. — Мы помечены в одинаковых местах.
— Я знаю.
Конечно же, он видел мою татуировку, возможно, именно поэтому в тот день он дотронулся до нее. Я почувствовала дрожь, пробежавшуюся по его телу, когда мои пальцы замерли на лозе.
— Можно? — он взялся за край моей рубашки, и я, прерывисто вздохнув, кивнула. Он потянул ее вверх, высвобождая мои руки. Не имею ни малейшего представления, куда она после делась. Его губы приоткрылись:
— Ты красавица, Айви.
Его слова заставили меня поверить, что я красивая, и я почувствовала себя богиней... даже несмотря на то, что на мне было белое белье с желтыми ромашками. Серьезно. У меня есть намного сексуальней. Его руки прошлись по моим бедрам, направившись вверх к моему животу и прямиком к груди. Чувство, которое он оставлял после себя, было немного пугающим и волнующим. Держа мою грудь, он приласкал пальцем ее вершинку, дразня затвердевший сосок через лифчик. Его прикосновения вырвали из меня стон, а его глаза загорелись темно—зеленым цветом, словно густой лес.