Грешный

Чтобы вы подумали, когда тело,

которое вы должны вскрывать,

вдруг чихнула, открыла глаза

и заорала на весь морг?

С вами такого не бывало?

Виктор Франк

— Что там у нас? — я подхожу к своей помощнице, и она указывает на тело девушки, лежащее на столе. Это миниатюрное создание, напоминающее самый хрупкий цветок. Глаза её закрыты, кожа безупречна, лицо безмятежно, губы пухлые и чувственные, волосы белоснежные, словно шёлк, бёдра округлые, талия тонкая, грудь большая

и упругая.

— Начинаем вскрытие через десять минут, — говорит помощница, и мы с медсестрой выходим из кабинета, пытаясь понять, сама ли девушка умерла или кто-то ей помог.

За десять лет работы в морге я многое повидал, и думал, что уже не способен на эмоции, но эта девушка пробудила во мне то, что было давно забыто. Она была светлой и безмятежной, словно ангел.

— Доктор, кажется, кто-то ожил, — слышу я голос помощницы.

— Что? — я открываю дверь кабинета и застываю в недоумении.

— В каком смысле «ожил»? — спрашиваю я, бросая всё и направляясь в секционную.

Там я вижу ту самую девушку, которая лежала на столе. Я застываю в ступоре со скальпелем в руке и слышу нежный голос.

Сердце начинает биться быстрее, и я чувствую, как кровь отливает от лица. В голове мелькают мысли о том, что это может быть какой-то обман или галлюцинация. Но когда я подхожу ближе, то понимаю, что это реальность.

— Почему тут так холодно, всю задницу можно себе отморозить же. А где я и кто вы такой? Почему я голая?

— Маньяк пришел, чтобы надругаться и убить тебя, а, сори, ты и так была мертва. Давай подумаем еще, кем я могу быть? Точно патологоанатом. А холодно, дай подумать. Точно, мы же в морге. Кстати, голая по этой же причине. — Всё ещё пребывая в непонятном состоянии, вижу, как девушка пятится назад, снеся столик с инструментами.

— А я думала, Виктор Франкенштейн, — как же эта малышка удивится, когда узнает моё имя, но не уточнить я не мог.

— Это ещё почему? — Приподняв одну бровь, опускаю скальпель, кажется, сегодня мне он не пригодится.

— Мужик, это не у меня тело на вскрытие оживает. — Своевременно она решила прикрыть грудь, хотелось сказать, что уже всё видел.

— Чувствую порцию сарказма, но представлюсь, я Виктор. Виктор Франк, пошли, дохлик, в кабинет, наберу твоим родным, обрадую.

Начало.

В возрасте двадцати двух лет моя жизнь претерпела радикальные изменения. Будучи лучшей студенткой психологического факультета и дочерью обеспеченных родителей, я вернулась домой раньше времени, предвкушая долгожданные каникулы и отдых.

Войдя в гостиную, я была парализована ужасом. Мой отец, самый добрый и любящий на свете, стоял с пистолетом, направив его на молодого человека. Его лицо было покрыто синяками и гематомами, рука была вывернута под неестественным углом. Я не сразу узнала его. Когда я присмотрелась внимательнее, крик застрял у меня в горле. Это был Раян, мой жених.

Ужасный крик вырвался из моей груди. Я подбежала к нему, пытаясь защитить свою любовь.

— Папа! Что ты делаешь? — Я не верю своим глазам. Это кошмарный сон.

— Рина,

дорогая, — произнёс он ласковым голосом, — пожалуйста, отойди от этого сукиного сына. Я не хочу причинить тебе вреда. Он не тот, за кого себя выдаёт.

Но я продолжала стоять, закрывая собой молодого человека. Впервые я ослушалась своего отца. Меня мучил только один вопрос: что происходит? Как мой отец мог так поступить? Он никогда не причинил бы вреда даже мухе.

Я видела, как в его глазах мелькнула тень сомнения, но он быстро взял себя в руки и направил пистолет на меня.

— Рина, если ты не отойдёшь, я выстрелю.

Его голос был твёрдым и решительным, но я знала, что он не сможет нажать на курок. Он любил меня больше жизни.

— Папа, что ты говоришь? Ты не можешь этого сделать. Ты не такой человек.

Перед глазами замелькали яркие вспышки воспоминаний, словно кадры из старого фильма. Мы с семьёй отдыхали на природе, когда вдруг услышали слабый писк. В углу картонной коробки, под проливным дождём, сидел маленький серый котёнок, дрожащий от холода и страха. Без раздумий они забрали его к себе. В то время я была маленькой девочкой, но с любовью и заботой ухаживала за котёнком, только что открывшим свои глаза. Папа помогал его кормить, а мама возила к ветеринару на осмотры.

— Папа, давай мы все успокоимся и поговорим спокойно, хорошо? — слёзы ручьём текли по моему лицу, руки дрожали, а дуло пистолета было направлено прямо мне в грудь.

— Он хороший, за что ты так с ним? — за спиной раздался хрип Раяна.

— Рина Аннабель Блейк, отойди от этого куска дерьма! — голос матери был громким и твёрдым, как самая закалённая сталь.

Она посмотрела на меня, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на страх, но затем она взяла себя в руки и продолжила:

— Ты сделаешь, как я прошу, хорошо?

Но я не могла отступить. Я не могла позволить им забрать Раяна. Я должна была спасти его.

Мама — молодая женщина сорока четырёх лет, невысокая, стройная берёзка. Её светло-русые волосы и зелёные глаза излучали тепло и нежность, притягивая взгляды всех вокруг. Даже в этом возрасте, когда многие её ровесницы уже начинали увядать, она оставалась воплощением молодости и красоты.

— Мама, как ты можешь такое говорить? Ты же работаешь детективом в полиции. Объясни отцу, что так нельзя. Мы взрослые люди. Он хороший, пожалуйста, не трогайте его, — связанная речь постепенно теряла ясность и уверенность с каждой секундой.

— Дэн! — крик отца, словно раскат грома, заставил вздрогнуть всех присутствующих, включая избитого молодого человека. — Немедленно иди сюда и забери её отсюда! Вколи ей успокоительное!

Дальше события развивались с пугающей скоростью. Я кричала, царапалась, кусалась, но этот великан Дэн, который был в два раза шире и выше, с лёгкостью скрутил хрупкую меня и отнёс её в комнату. Там он сделал укол в плечо, и я тут же мгновенно уснула.

Где-то вдалеке раздавался крик женщины, где-то вдали прозвучал выстрел, и звон разбитого стекла эхом разнёсся по всему дому.