Грей. Продолжение
Шрифт:
Я продвигаюсь ближе к сцене, здороваясь с теми, кого еще не видел. Ане очень неуютно на сцене, они с Миа о чем-то перешептываются. Аукцион начался и первые три женщины ушли с молотка, в среднем, от четырех до пяти тысяч долларов каждая. Ана следующая.
– А теперь позвольте представить красавицу Ану.
Она в ужасе смотрит на толпу, желая провалиться под землю, в тот момент, когда Миа подталкивает ее в центр сцены. Это выглядит очень смешно. Ана участвует в старомодном аукционе, в котором ее продают как рабыню. Но все по-честному, потому что те деньги, которые за нее выручат, пойдут на благотворительность. Меня
Боже мой, сейчас я ее быстро выиграю и утащу отсюда, несмотря ни на что. Нам срочно нужно снять напряжение. Нам обоим нужен жесткий трах. Быстрее бы ведущий закончил торги за Ану.
– Красавица Ана играет на шести музыкальных инструментах, бегло говорит по-мандарински, любит йогу… Ну, джентльмены… – Он не успевает договорить фразу, как я его перебиваю, называя свою ставку:
– Десять тысяч долларов. – Я делаю ставку в два раза больше предыдущей дамы, для того, чтобы всем было ясно, что не стоит даже заморачиваться на торг за эту женщину. Ана стоит каждого цента, а еще это для благотворительности.
– Пятнадцать. – я слышу шокированные вздохи гостей, все обернулись в сторону человека, который решил со мной конкурировать. Я увидел того, кто это сделал. Это был высокий парень, который стоял и с вызовом смотрел на меня. У него была маска, очень похожая на мою, я сразу догадался кто это был. Доктор Флинн решил воспользоваться случаем, чтобы проверить мой характер собственника. Я сегодня его еще не видел, видимо он решил воспользоваться эффектом неожиданности. Это его первая попытка украсть Ану у меня из-под носа. Видимо, он решил рискнуть своим приличным гонораром. Я киваю и криво улыбаюсь, давая ему понять, что узнал его. Игра началась. Я вижу, как Ана начала беспокоиться из-за того, что понятия не имеет, кто решил пойти против меня. Но я знаю, что тут не о чем беспокоиться. Я понимаю, что наша игра с Флинном мне еще аукнется от Анастейши, уже представил, как она мне высказывает за то, что я снова на нее потратился, но оно того стоит.
– Двадцать, – я повышаю ставку. Как далеко может зайти Джон?
– Двадцать пять – стойкий сукин сын. Хорошо, пора завершать это дело.
– Сто тысяч долларов, – игра закончена. Я должен выиграть в этой схватке. Я слышу новые вздохи из толпы. Эта сумма в разы превосходит ту, которую дали за предыдущую девушку, но мне плевать. Никто, даже Джон, не украдет ее у меня. Он смеется над моей ставкой и вскидывает руки в поражении. Я ухмыляюсь ему в ответ. Интересно, какова была бы его самая высокая ставка? Но я всегда побеждаю, и он это хорошо знает, поэтому в его ставке не было никакого риска.
– Сто тысяч долларов за прелестную Ану! Сто тысяч раз… сто тысяч два… – Церемониймейстер замирает и смотрит на Флинна. Тот с шутливым сожалением качает головой и галантно кланяется.
– Продано! – торжествует ведущий.
Оглушительная буря аплодисментов и ликования. Я выхожу вперед, подаю ей руку и помогаю сойти со сцены, радуясь тому, что сейчас нам Миа точно не помешает, потому что она должна находиться на сцене, пока не наступит ее очередь быть проданной с аукциона.
Я с нетерпением веду Ану в сторону выхода из шатра, дав Тейлору сигнал. Я предупредил его, что нас какое-то время здесь не будет.
– Кто это был? – спрашивает она.
Я смотрю на мою красивую женщину, которую только что выиграл на аукционе. Не хочу сейчас тратить время на объяснения, потому что знаю, что это далеко не последний вопрос. У нас мало времени, и я не собираюсь тратить ни секунды.
– Ты познакомишься с ним позже. А сейчас я хочу тебе кое-что показать. До конца аукциона еще приблизительно полчаса. Потом нам нужно вернуться на танцпол, чтобы я смог насладиться танцем, за который заплатил.
– Очень дорогой танец, – неодобрительно бормочет она.
– Я не сомневаюсь, что он будет стоить того. – сказал я ей с улыбкой.
Я веду ее в дом. В то место, где до этого не была ни одна женщина. Думаю, что моя мама не будет возражать. Еще один первый раз. Это моя старая спальня. Она находится на третьем этаже. Сюда точно никто не придет – это идеальное место для нашего свидания.
Когда мы зашли, я сразу закрыл дверь на замок, на всякий случай.
– Это моя комната. – сказал я.
Сейчас я редко здесь бываю. Когда я сюда захожу, у меня появляется столько разных воспоминаний. Некоторые хорошие, а некоторые не очень хорошие. В комнате было все на своих местах: мои старые фотографии, открытки, афиши, спортивные призы, билеты с концертов и плакат, подписанный самим Джузеппе де Натале. Этот боксер был моим кумиром. Помню, как я был счастлив, когда получил его автограф. Этот плакат был моей гордостью и радостью долгое время. Мама знала это. Мне приятно, что она оставила его на месте. Она всегда говорила, что сколько бы времени ни прошло, этот дом всегда будет моим, как и эта комната. И сейчас я в прямом смысле хочу воспользоваться своим преимуществом, чтобы завершить одно срочное дело.
– Я никогда еще не приводил сюда девушек, – я признаюсь Ане.
– Никогда?
Я качаю головой, хочу, чтобы она поняла, что она особенная для меня.
– У нас немного времени, Анастейша. Но, судя по нашему голоду, нам много и не нужно. Повернись. Дай-ка я извлеку тебя из этого платья.
У меня был стояк почти весь вечер, так что мне сейчас это просто необходимо. Она повернулась ко мне спиной, а я наклонился и прошептал ей на ухо, чтобы она не снимала маску, которая будет необычным сексуальным реквизитом в нашей игре.
Она стонет в предвкушении, когда я нежно прикоснулся к ней, расстегивая молнию ее платья, хочу снова увидеть то, что под ним скрывается. За этот вечер я несколько раз представлял себе Ану в нижнем белье, и, наконец-то, я смогу снова увидеть ее в реальности, когда я помог ей выйти из платья.
Я снял пиджак, затем сделал паузу, чтобы насладиться прекрасным видом моей девушки в черном корсете, трусиках, чулках, на каблуках и в маске. Она выглядит еще сексуальнее, если это вообще возможно.
– Знаешь, Анастейша, – тихо говорю я, приближаясь к ней, развязывая на ходу галстук-бабочку, у меня есть на него свои планы. Потом медленно расстегнул три верхние пуговицы рубашки. – Я так разозлился, когда ты купила мой аукционный лот. Всякие мысли пронеслись в голове. Мне пришлось напомнить себе, что наказание вычеркнуто из нашего меню. Но потом ты сама попросила… Зачем ты это сделала?
– Зачем? Не знаю. Огорчение… слишком много алкоголя… – кротко бормочет она, пожимая плечами.
Ее глаза говорят, что я нужен ей, чтобы облегчить боль, которая кипит внутри нее.