Грёзы и предостережения
Шрифт:
— И как они отпустили ее без стражи?
— Так таиры в рейд собираются, из которого не вернуться.
— С чего бы это?
— Да, подкормили драконов зибером*.
Сердце горестно сжалось, напоминая о том, что зибер — ядовитая для драконов трава. Она затормаживает их реакции, вызывает сонливость и если дракон в таком состоянии вступит в бой, то точно проиграет.
— Старик так от конкурентов не первый раз избавляется, — торжествующе-злорадный смех огласил коридорные своды, гулким эхом убегая вдаль.
Едва он
Отчаянным план родился в голове, и мне было все равно, что он опасен. То, что я услышала, говорило лишь одно — честной передачи власти не будет! Всех неугодных просто убьют, подстроив несчастные случаи. Не зря же в нескольких Согдах из десятков рейттар в живых остались единицы.
Прижала ребенка сильнее к часто вздымающейся груди, желая унять заполошно мечущееся сердце:
— Как думаешь, твой папочка поможет?
А что? Ведь недаром говорят «враг моего врага — мой друг». По крайней мере, если я их выпушу это несколько отвлечет Некодоса и его прихвостней, от нас с Джури и мы успеем смыться. Только мальчишек жалко… и подруг…
Ладно, мы что-нибудь придумаем.
Пробиралась бесконечными коридорами, стараясь лишний раз не шуметь. Мальчонка тоже притих и уснул.
В какой-то момент вздохнула с облегчением, заметив знакомые цифры. Выбралась!
Возле того ответвления, что вело к рупантари к моей радости никого не оказалось, и я с легкостью скользнула внутрь. Медленно прошла по линии почти до середины помещения. Повернулась к нужной камере.
— Эй, — позвала, опасаясь подходить ближе. — Ты слышишь меня?
Со всех сторон послышался стук о железные прутья решетки, громкий нечеловеческий вой и рык.
— Тише! Иначе сюда сбегутся остальные, и я не успею вас вытащить! — вскричала шепотом, обращаясь к преобразившимся.
Мгновенно воцарившаяся тишина, показала, что я не ошиблась и эти полуящеры, если не разговаривают на местном наречие, то прекрасно его понимают.
— Подойди, ишесса. Дай понюхать рушши, — донеслось из камеры, рядом с той, что я сочла за нужную.
Сердце замерло в груди пойманной птицей. Воздух искрит от разлитой в нем подавляющей энергии, пугающей и пробирающей до нутра. Ватными ногами медленно сделала шаг в сторону, не сходя с линии.
— Ближже, — попросил рупантари, — Я не приччиню тебе вреда, ишесса, — раздвоенный язык пугающе мелькал, а обнаженные острые, как у акулы, клыки выглядели просто устрашающе, но, несмотря на это, я словно притянутая на веревочке, сделала несмелый шаг вперед, максимально сократив расстояние между мной и камерой.
— Мой рушши, — повторил преобразившийся странное слово. — Что ссс моей ишессой? — спросил рупантари, заглядывая мне в глаза.
— Она умерла, — сочувственно пробормотала, поняв, что речь идет о покинутой женщине.
— Ты была ссс ней?
— Была, — не стала отрицать я.
— Помогла родитьсся моему рушши?
В этот раз я просто молча кивнула, признавая очевидный факт.
— Вы должны бежать. Я вас выпущу, а вы заберете малыша и убежите, — предложила я.
— Нет, ишесса, — фиолетово-красные глаза с яркими синими вкраплениями уставились на меня, и я потонула в этом пристальном взоре. — Рушши осстанетсся с тобой. Это осстров. Выбратьсся сс него может только дракон или его вссадник. Ты увезешшь рушши, вссадницца дракона, и отдашшь его рупантари, — приглушённо долетали, будто сквозь толщу воды, слова, — Обещщай! — потребовал он, киваю согласно, голова дергается, будто привязанная на веревочке. — Дай мне свою руку, ишесса.
Против воли, моя рука, словно и не моя вовсе, послушно выпрямилась и оказалась просунута через решетку. Острые клыки вонзились в нее, причиняя боль. Крик боли вырвался из сомкнутых уст, и потонул в тихом шорохе. Истерзанных нервов вдруг нежно и как-то даже мягко коснулась чужеродная энергия, неосязаемо погладила изнутри, успокаивая страхи и боль, подпитала живительным теплом.
— Тишше, — шепчет мне преобразившийся, зализывая языком ранку. — С моей меткой ни один рупантари не обидит тебя. А теперь открой мою камеру и сступай.
Неожиданное обещание защиты там, где его быть не может, перевернуло все известное мне об этом мире с ног на голову. Может, мой мозг просто так защищается от происходящего, но этот шепот полузверя непостижимым образом дал мне веру в то, что сны правдивы и только там, в заброшенном городе я обрету счастье.
Подчиняясь неведомой силе, рука вновь дернулась, потянувшись к замку.
«Рина! Ты где?» — настойчивый крик Джури, выдернул меня из странного засасывающего омута чужого контроля, в котором я тонула.
Внутренне содрогаясь от осознания, что сама себе уже не принадлежу, я все-таки нахожу в себе силы и противлюсь этому подчиняющему воздействию.
Рука задерживается на засове:
— Обещай, что вы не обидите женщин и детей, и не нападете ни на кого без причины, — озвучиваю свои условия.
— Ссильная. Хорошшо, — удовлетворенно выдыхает зверь, и я слышу в его шипении одобрение. — Обещщаю. Мы не воюем с ишессами и рушшами.
В голове мелькнула масса причин, не делать глупости, не открывать двери, не верить этому обещанию, но рука уже нажимала на задвижку, отпирая камеру.
— Сступай, — повторил рупантари, на мгновение, задерживая свой взгляд на ребенке. Длинный язык лизнул маленькую щечку. — Сспасси моего рушши.
— Хорошо, — соглашаюсь в этот раз без какого-либо давления со стороны преобразившегося, так как обмен мне кажется равноценным.
Меня легонько разворачивают и подталкивают в спину. По инерции сделав шаг, оборачиваюсь:
— Уходите в горы, там есть пещеры, где вы сможете спрятаться.
Мне послышалось или он рассмеялся на это мое предложение?