Грёзы Космоса
Шрифт:
– Ты что, совсем не понимаешь, что я до сих пор люблю тебя? Я за все эти годы понял, что мне тебя никто не может заменить… Я… Без тебя жизнь пуста…
Она молчала.
– Неужели ты ни капельки меня не любишь?!
Она взглянула на Него и больше не отводила взгляда. Уголки Его рта опустились, Он смотрел на Неё с надеждой, тщетно пытаясь проглотить противный комок в горле. Вглядываясь в Её глаза, Он находил для себя новые оттенки их блеска. Когда Её губы дрогнули, Он медленно пересел к Ней, дрожащей рукой обняв Её за плечи. Она прижалась к Нему, чуть помедлив, словно решаясь, и тихонько всхлипнула. Пала Её холодная гордая маска, скрывавшая даже от Неё самой Её чувства к
– Ну, почему ты всегда был таким ослом? Почему никогда не мог понять? Я же тебя ненавидела за твою…
За что Она Его так ненавидела, Он узнать не успел, так как из селектора раздалось недружное:
– Горько!!! – Закончившееся дружелюбным ржанием.
– Отвалите, – негромко, но чтоб было слышно, не менее дружелюбно огрызнулся Он и, отключив вредный селектор, поцеловал Её в губы, чувствуя как серый страх перед монстром ядерной войны исчезает, и появляется приятное томление…
4.
Из погреба по ступенькам поднималась Она. У Него ёкнуло сердце. Такого Он никак не ожидал. Нечто подобное Он представлял себе в полубредовых мечтах. Ну, уж никак не думал, что это случится наяву. Она с надеждой подняла на Него перепачканное осунувшееся лицо, и у Него подпрыгнуло сердце, и так уже добрые три четверти часа молотившееся о грудную клетку, но тут же замерло, когда Он увидел, какое разочарование отразилось на Её тем не менее очаровательном лице. Он протянул Ей свою дрожащую окровавленную руку и помог Ей выбраться на поверхность.
– Это просто кошмар какой-то. – Она отряхивала пыль со свое одежды. – Я чуть не умерла со страху. Что случилось?
Она огляделась, и вид мёртвого города сковал Ей ужасной догадкой сердце. Наконец Она выдавила из себя:
– Все умерли?
Он кивнул, стараясь не глядеть в Её сторону.
– А вы кто? – Спросила Она, не в силах оторваться от нереальной картины всеобщей гибели.
Он кашлянул, и Она посмотрела на Него.
– Ты?! – Она просто задохнулась от такой иронии судьбы. Пожалуй, Его появление потрясло Её не меньше разрушенного города.
– Приношу глубочайшие извинения, что это всего лишь я, – ответил Он с трудом, разглядывая мрачный пейзаж.
Она не обратила на Его слова никакого внимания, пытаясь осознать масштабы катастрофы. Город погиб, погибли все люди, в том числе и Её друзья. Возможно, и Её родителей, уехавших в гости к родственникам в другой город, нет в живых. Это никак не укладывалось в голове. Поверить во всё происходящее мозг просто отказывался, и Она ещё не ощутила ту волну горя от невозвратимой потери, которая настигнет Её позже вместе с пониманием этой ужасающей беды. Сутки Она находилась в плену подвала собственного дома и представить себе не могла размеров трагедии. Мало того, тут ещё и Он свалился Ей на голову для полного счастья. Теперь и за спасение Ему обязана. При других обстоятельствах Она бы, ни секунды не задумываясь, тут же покинула бы Его, но на данный момент Они, похоже, пока единственные выжившие в этом аду, и придётся держаться вместе. Такого Она точно даже в страшном сне не представляла.
Он пялился на пальцы собственных ног, и в голове Его царила дурацкая пустота. Он первым решился нарушить мёртвую тишину:
– Надо же, Солнце выглянуло!
И действительно, в разрыве тяжёлых грязных туч показалось дневное светило, серое и измождённое, такое же разбитое, как и Он. Сейчас Ему было паршиво не только от физических страданий. Он просто не мог представить себе, как поступить в этой ситуации, что говорить, что делать. Раньше Он вёл себя с Ней довольно-таки по-идиотски, совершал нелепые поступки, а иногда, когда как раз было нужно, не делал ничего. И теперь Его снова вогнало в ступор. Однако, собравшись с духом, Он продолжил:
– Я думаю, что нам лучше будет держаться вместе. Личное не нужно вмешивать, только вместе мы имеем хоть какой-то шанс выжить.
Он замолчал, хлюпая носом и кашляя. Она рассеянно пожала плечами:
– Я и не думала возражать.
Оба опять замолчали. Он с завистью уставился на Её свитер. Когда разбирал завалы, согрелся, сейчас же пронизывающий ветер вновь выдул из Него остатки тепла. Он перевёл взгляд на Её лицо. Оно сохранило всю свою юношескую прелесть, Она также надменно поджимала губы, как и прежде, находясь рядом с Ним, но теперь в лице сквозила боль и растерянность. Оказывается, Она постригла волосы и перекрасила их в рыжий цвет. Ему больше нравилось, когда они были длиннее и естественно чёрными. Нужно было предложить какой-то действенный план к спасению, но в голову ничего не приходило; молчание становилось тягостным. Вновь вернулись жажда и холод.
Она смотрела в сторону Солнца, которое опять скрылось за свинцом ядовитого неба, намеренно не глядя в Его сторону. Ей хотелось есть, и в голове что-то неприятно зашумело. Ей было неловко из-за Его присутствия, и Она невольно изображала из себя гордую неприступность. Странная судьба, в которую не верили ни Она, ни Он, свела их вместе и заключила в символическую связку до тех пор, пока смерть не разлучит их. Глупая шутка, при чём двусмысленная. Она ненавидела Его, но пора прекращать эту игру в разобиженных друг на друга детей. Она всем телом повернулась к Нему, заметив, как Он вздрогнул от неожиданности и отвёл глаза, но тут же вернул взгляд обратно, понимая, что глупо притворяться, будто не любовался Ею.
– Ну, и каков твой план? – Она заговорила нарочито грубо. – Стоять, дожидаясь смерти? Если так, то я пойду одна, ты мне не нужен.
Он ответил невпопад:
– Знаешь, пока я тут бродил, у меня родилась частушка:
Из еды вторые сутки
В рационе только бэр,
Ну в правительстве и шутки
С расщеплением ядЕр.
Она неожиданно с холодной яростью процедила:
– Частушки, значит? Ты совсем ополоумел? Тысячи людей погибли, а ты стишками забавляешься? У тебя сердце-то есть?
– Сердце-то есть…– начал отвечать Он, но Она так испепеляюще на Него зыркнула, что поспешил заткнуться. Такого безнадёжного идиота Ей в своей жизни ещё не приходилось встречать. Он молча чертыхнулся и незаметно лягнул себя пяткой по пальцам левой ноги, будто та была в чём-то виновата. Да Он в не меньшей степени горюет по своим близким, да что там, Он не представляет, как теперь жить без внимательной Татьяны, без влюблённой Ленки, без болтуна Сашки, без идеального Мишки и всех остальных. Как вообще смириться с тем, что погиб их город, и, наверняка, не он один. В Его душе зияла рана величиной с арбуз, а Он, как всегда, выставил себя грубее и пошлее, чем был на самом деле.