Гриада (ил. Л.Смехова)
Шрифт:
Я вхожу в кабину и утопаю в огромном покатом кресле, рассчитанном на гигантов-метагалактиан. Уо заботливо надевает на кресло какой-то купол из туманно-прозрачного золотистого вещества. Возникает мягкий голубой свет, передо мной на стене загораются включённые приборы. Уо ещё раз выверяет настройку приборов и успокаивающе кивает мне головой. Захлопывается тяжёлая дверь. Проходит несколько томительных минут. Тихая песнь генераторов, доносящаяся через толщу стен, переходит в мощную симфонию: как будто неведомый бог разума торжествует свою победу над извечными силами враждебного людям Космоса. Симфония всё нарастает, крепнет, ширится. И вот она уже сотрясает весь корабль. В ней начинают
…Откуда-то из невообразимых глубин Космоса льётся тихая песнь нарождающейся жизни. Сознание работает чрезвычайно странно: ленивыми толчками. Пройдут одна-две мысли, а потом провал, остановка… И опять всё сначала. Наконец моё сознание проясняется. С трудом открываю глаза, с большим усилием вспоминаю, что я в кабине Голубого Шара. Так же успокоительно поют приборы. Пытаюсь приподняться, но не могу: чувствую себя очень слабым. С полчаса отдыхаю. Силы прибывают ежеминутно. Распахивается дверь, и я вижу улыбающееся лицо Уо. Он сдвигает прозрачный купол и выводит меня в зал Централи. Ноги подкашиваются. Осматриваю Уо, но он выглядит великолепно. Появляется Пётр Михайлович, смешно щуря свои близорукие глаза.
Итак, мы вышли из “туннеля Син” на окраине солнечной системы.
– Наше небо!
– восклицаю я, едва взглянув на экраны.
Пётр Михайлович с усилием всматривается в экраны, потом подходит вплотную к ним и тоже радостно улыбается. Холодно, но по-родному блещут звёзды Большой Медведицы, Орла, Южного Креста. Я смотрю на универсальные часы: прошло ровно два часа с тех пор, как я лёг в кабину. Тридцать тысяч световых лет за два часа! Вот оно - истинное господство над Космосом!
В правом углу экрана светит зеленоватый диск. “Да это же Плутон”, - думаю я, но через секунду меня одолевают сомнения. Уо углубляет фокус изображения, и я вижу цветущие равнины под прозрачными крышами, леса, возделанные поля, фабрики и заводы, города и дороги. Академик вытаскивает из недр своего костюма карту солнечной системы, чудом сохранённую им на Гриаде. Мы сверяемся с картой.
– да, сомнений быть не может, - это Плутон.
– Но ведь Плутон - ледяная пустыня, абсолютно безжизненный мир?
– недоумеваю я.
– Здесь располагался космодром фотонных ракет. Что же тут теперь? Новая Земля?…
– То было миллион лет назад, когда мы пролетали здесь на “Урании”, - напоминает мне Пётр Михайлович.
– А в настоящую эпоху разум человека, вероятно, покорил самые отдалённые уголки системы, сделав их пригодными для жизни.
Голубой Шар снижает скорость до пятидесяти тысяч километров в секунду. Ему не страшны метеоры, поэтому он может позволить себе такую скорость и внутри солнечной системы. В течение нескольких часов на экранах Централи проплывают планеты-гиганты: Уран, Нептун, Сатурн, Юпитер… На Марсе мы видим картину такого же, как и на Плутоне, прекрасного цветущего сада.
– Смотри!
– показывает Пётр Михайлович на верхний экран обзора.
Переливаясь туманно-серебристыми волнами, на экране с каждой минутой растёт зеленоватый шар. Наши сердца забились от радости.
– Земля!… Колыбель человечества!… Родина!… - шепчу я словно во сне.
Через безмерную даль пространства, через гигантские промежутки времени пронеслись мы, чтобы коснуться её материнской
Вместо эпилога
– Неужели мы прожили по миллиону лет?…
И Лида счастливо смеётся. В её глазах стоят слёзы. Она отбрасывает непослушные золотые волосы, падающие на лоб.
– Когда ты вывел меня из Пантеона Бессмертия и я увидела миллионы рукоплещущих людей, прекрасных, сильных, радостных, и необыкновенный Голубой Шар, висящий над крышей Пантеона, трёхметровых гигантов-метагалактиан, я подумала, что всё это только чудесный сон. И потом этот памятник с вашими портретами, и надпись, говорящая о том, что на Земле идёт второй миллион лет цивилизации!… Как долго тебя не было!…
В который уж раз я снова рассказываю ей о нашем путешествии к центру Галактики о далёкой Гриаде, о гигантах. Мы сидим, обнявшись, и долго молчим. Чудесный свежий ветерок искусственной атмосферы Голубого Шара обвевает наши разгорячённые лица.
Чуть смущаясь и делая вид, что он нас не замечает, поодаль стоит милый старикан Самойлов. Он бросает пищу рыбам, плавающим в бассейне; мы находимся в огромном зале-парке Голубого Шара, где есть всё: искусственный водоём, цветы и деревья, необычайные птицы, голосисто распевающие свои вечные песни.
Петр Михайлович, вероятно, доволен. Когда земляне расшифровали его микрофильмы и записи, сделанные на Гриаде и в библиотеке метагалактиан, академику было устроено грандиозное чествование в Городе Знания, на которое собрались все учёные Земли. Новая физическая теория Самойлова, основанная на высочайших достижениях метагалактиан, словно прожектор, осветила наиболее запутанные вопросы земной физики, гигантски двинула её на новую ступень развития. Были разрешены многие сложнейшие вопросы познания, остававшиеся загадкой даже для тысячевековой земной науки. Неоценимую помощь оказали земным учёным и сами метагалактиане. Так встреча собратьев по разуму, состоявшаяся благодаря изумительному стечению обстоятельств, заложила фундамент грядущего сотрудничества двух неизмеримо удалённых миров.
По решению Научного Совета Земли мы снова отправились с Самойловым в Космос. С нами полетела целая экспедиция учёных из Города Знания. Цель этого путешествия ещё величественнее: вместе с Уо мы должны достичь другой Метагалактики, познать новые удивительные свойства материи, качественно новые пространства-времена, научиться двигаться по “туннелю Син”, который даёт возможность преодолевать сотни миллиардов световых лет за ничтожные промежутки времени в том же ритме времени, что и на Земле. А потом мы вернёмся на Родину, чтобы передать накопленные знания новым поколениям земных учёных, ускорить на десятки миллионов лет окончательную победу над бесконечной Вселенной. И мы эту задачу выполним - во имя счастья и прогресса трудового человечества!…
Петр Михайлович, упорно “не замечая” нас, перестаёт кормить рыбёшек, подходит к пульту, вделанному в стену беседки из серебристого вещества, и включает экран обзора. Приветливо горят близкие и далёкие звёзды, серебрятся облака Млечного Пути, в которых где-то ближе к Змееносцу плывёт в пространстве Гриада, планета освобождённых братьев по разуму.
…Голубой Шар, набирая скорость, покидает пределы солнечной системы. Перед нами лежит дорога в Бесконечность…
* Значительно сокращённый и упрощённый вариант. В сокращённом виде будет печататься в 1-м и 2-м номерах (1960 г.) журнала “Дон” (орган Ростовского отделения Союза писателей СССР). Отдельной книгой готовится к печати в издательстве “Молодая гвардия”.