Грибная красавица

Дорогожицкая Маргарита Сергеевна

– Господин Изхази, возьмите себя в руки. Я отдам вам рисунок, но позже. А сейчас мне еще понадобятся вещи девочки, вы ведь ничего не выкинули?

– Зачем?
– портной все еще не мог придти в себя.

– Я не собираюсь сейчас вам все объяснять. Просто принесите мне ее платье и туфли, можно еще ленточку для волос, как на портрете.

Тень смотрела на меня с откровенным ужасом. Она, должно быть, вообразила себе, что я буду колдовать над портретом и вызывать мертвых.

Уже на улице она наконец осмелилась спросить.

– Зачем госпоже вещи девочки? Что вы собираетесь с ними делать?

– Как зачем? Чтобы вызвать ее дух, конечно.

Тень в ужасе отшатнулась от меня.

–

О, боже Единый, да пошутила я! Успокойся уже, сейчас ты отправишься с этим портретом в сиротские приюты. Вот адреса. Поспрашивай, есть ли у них похожие девочки примерно того же возраста, что и она. Поняла? Сходство не обязательно должно быть точным. Просто взгляни на похожих девочек и набросай их портреты. Смотри, ты должна успеть к трем часам забрать мое платье. И можешь тогда вернуть рисунок Евы ее отцу.

Я отдала последние инструкции Антону и отправила его. Платье сидело как влитое, выгодно подчеркивая фигуру. Волосы были забраны в высокую замысловатую прическу с единственным длинным локоном, приспущенным сзади. Моя счастливая отмычка в форме серебряной шпильки была в волосах. Я одела серьги с черными алмазами в серебре и такой же перстень. Бедный хан Ли Мин, если б он только узнал, как я поступила с его редким алмазом Черное Око и во что его превратила. И последний штрих. Я промокнула губами облатку с ярко-красной помадой, вульгарный и насыщенный цвет, сразу обращающий на себя внимание. Если вы хотите скрыть что-нибудь, то выставьте то, что можно безболезненно потерять. Бросив последний взгляд на себя в зеркало, я спустилась вниз в гостиную, к ожидающему меня инквизитору. Эффектно появившись на лестнице, я остановилась, выдерживая театральную паузу. Инквизитор равнодушно окинул меня взглядом и поторопил. По случаю приема инквизитор облачился в официальную черную мантию, расшитую золотом, его обычные для священнослужителей длинные волосы были забраны наверх в церемониальной прическе. Так что красавчик тоже выглядел эффектно и властно. Как же хочется потрепать его уверенность, но придется пока молчать...

– Спускайтесь уже.

Я нарочито медленно спустилась по лестнице. Инквизитор обошел меня кругом, придирчиво разглядывая. Лишь бы не заставил снять лисью накидку, иначе все пропало.

– Я же предупреждал, никакого яркого макияжа я не потерплю.

Я потупилась в притворном смущении.

– Немедленно сотрите помаду! Что за вульгарный цвет? Ничего лучше не могли придумать?

Я также медленно, нарочно затягивая время, достала из сумочки платок и зеркальце и стала покорно стирать помаду.

Инквизитор подозрительно нахмурился.

– Что вы молчите? Язык проглотили?

Я медленно отложила зеркало в сторону и подняла глаза. Мои манеры и тон были безупречны.

– Прошу прощения, мой господин, но вы запретили себя перебивать.

Красавчик прищурился и снова обошел меня кругом.

– То есть, теперь вы изображаете примерное поведение? С прекрасными манерами? Без грубостей, нахальства и похабщины? Ну что ж, посмотрим, надолго ли вас хватит. Надеюсь, вы продержитесь до конца приема. Пойдемте, мы уже опаздываем.

Я покорно последовала за красавчиком, пряча коварную улыбку в лисий мех.

В экипаже я лишь протянула ему записку с вопросами для помчицы Малко. Он хмуро прочитал их, сложил лист и сунул во внутренний карман мантии. Очевидно, что молчание его тяготило и выводило из равновесия.

– Вы будете молчать всю дорогу?

– Что желает услышать мой господин?
– мой голос был тих и нежен, как себярский шелк.

– Прекратите паясничать! Вам все равно не удастся меня обмануть.

Я потупила голову и промолчала.

– На приеме от меня никуда не отходить, ни на шаг! Никого не задирать, на меня не вешаться. Никому не грубить. С помчицей Малко не заговаривать.

Я послушно кивнула, продолжая хранить молчание.

Экипаж остановился, и инквизитор послушно подал мне руку, помогая выйти. Также под руку с ним мы поднялись по парадной лестнице, и нас объявил церемонемейстер. Наша пара привлекала невольное внимание, в основном благодаря официальной мантии инквизитора. Святая Инквизиция была могущественной властью, перед которой склоняли головы сильные мира сего, а ее представитель внушал почтение и трепет. Я держалась скромно, в его тени, и лишь когда мы достигли центральной залы, где собрались самые почетные гости во главе с бургомистром, только тогда позволила наконец поднять глаза и осмотреть окружающих. Блеск и роскошь убранства, вычурные и дорогие одеяния гостей сразу бросались в глаза. Редкая безвкусица нарядов большинства наводила на печальные размышления. Пара прекрасных фамильных драгоценностей на нескольких знатных дамах и больше ничего интересного. Мысленно отметив тех, с кем надо будет свести знакомство, я наконец отыскала взглядом в сумятице приема помчицу Малко. В багрово-красном открытом платье, с высокой прической из роскошных темных волос, она выделялась в толпе и сразу обращала на себя внимание, словно редкий экзотичный и очень ядовитый цветок. Хотя нет, скорее мухомор. Законодательница мод и завсегдатай роскошных приемов, она привыкла быть в центре внимания. И как же она отреагирует на то, что отныне внимание будет обращено не на нее?

Нас представили бургомистру. Сидя напротив высокого дородного мужчины, я внимательно разглядывала его.

– Господин инквизитор, я рад приветствовать вас в нашем городе. Как устроились?

Пока красавчик обменивался почтительными формальностями с бургомистром, я наконец позволила накидке небрежно соскользнуть с плеча. Легкий шепот любопытствующих, пока еще на грани приличия, отчетливо различался в тихом гомоне зала. Я обворожительно улыбнулась бургомистру, вспоминая незлым тихим словом Матушку Гён, которая возникла в углу диванчика и теперь, опустив глаза и покорно сложив руки на коленях, сидела напротив. Да помню я твои наставления, помню! Старшая жена хана, попавшая в немилость и отправленная в изгнание, готовить и наставлять неопытных наложниц в гарем бывшему мужу. Судьба была к тебе жестока, но ты не сломалась. Ты до сих пор даешь мне силу добиваться своего любой ценой. Я помню твою науку и твою бесценную мудрость. И безмерно благодарна тебе. И прости, что не смогла защитить тебя.

– Господин инквизитор, вы не представите мне свою скромную спутницу? В наше время так редко можно встретить столь почтительную и красивую девушку...

Инквизитор нехотя повернулся ко мне и сказал:

– Крета Лидия Хризштайн, бургомистр Авет Эльдари.

– Рада познакомиться, - я почтительно склонила голову еще ниже, голос был на грани слышимости.

Бургомистр вынужден был наклониться ближе, чтобы услышать его.

– Вы так скромны. Давно ли вы в городе?

– Уже полгода, ваша милость.
– Я осмелилась поднять глаза и застенчиво улыбнуться.
– Я здесь совсем никого не знаю, поэтому простите, ваша милость, боюсь, что могу сказать глупость.

Бургомистр рассмеялся, его взгляд стал липким и похотливым. Он уже вообразил себе одинокую добродетельную деву, легкую добычу.

– Ну что вы, милая. Не надо меня бояться. Ваша юная красота затмит любую глупость, которую вы сможете сказать.

– Господин инквизитор, - я украдкой кивнула в сторону хмурого красавчика.
– Был столь добр ко мне, что согласился представить меня высшему обществу. Я безмерно ему благодарна.

– Вы приехали в город одна или с родителями?

– С братом, - я опять опустила голову.
– Мы открыли частный сыск, и теперь едва сводим концы с концами. Пришлось даже заложить фамильные драгоценности.
– Я покрутила перстень на пальце, привлекая внимание собеседника на редкий черный алмаз необычной огранки.