Григорий + Комитет
Шрифт:
Там мы посидели, выпили, поговорили о чём-то связанном с нами, затем уже пошёл пьяный разговор по душам, перешедший в горизонтальное положение, закончивший всё примирительным сексом.
– Примирительный секс? – с видом Фомы неверующего вопросил я. – Ты точно в этом уверена?
– Думаешь, мы бы сейчас проснулись здесь в одной постели, продолжай я на тебя злиться?
– Логично, – заключил я, опираясь лишь на здравый смысл. – Хотя, если честно, я уже потихоньку готовился ко встрече с тобой…
– Серьёзно? – та выглянула из-за кровати, с грустным личиком
– Скорее думал, как тебя схватить, связать, отругать и отшлёпать за плохое поведение.
Горгона изогнулась в мою сторону, уставившись на меня охреневшим взором.
– Что? – возмущенно выдал в ответ.
– Понимаешь, Цукуне, ты меня ночью ТАК наказывал, что я такие кульбиты в постели теперь только с тобой-извращенцем могу вытворять, хотя мы и до этого не ограничивались сексом в темноте под одеялом…
– Ишигами, скажи пожалуйста, ты чем думаешь?
– Тем, что у меня между ног, блин! – парировала она, снова роняя лицо в подушку. – Из-за тебя я стала извращенкой! Естественно, если я напьюсь, то всё прощу, а потом мы друг перед другом будем извиняться голышом, затаившись в укромном месте, дабы самые сливки достались лишь мне.
– Так, давай прекращай ходить вокруг да около, и излагай всё нормальным языком, а то ваши женские замашки без ста грамм не разберёшь…
…а то и без пары литров.
– Да про нас с тобой я говорю. Вот что ты теперь хочешь делать? – она снова обернулась ко мне, уже явно недовольная фактом связанных рук. – Мы можем вновь вернуться к вражде и ненависти, где я буду искать способы изжить тебя со свету…
– Ага, – хмыкнул в ответ, – или снова продолжить наши охуительно здоровые отношения, где я буду время от времени встречаться с тобой в каких-то съемных квартирах, удовлетворять, поставлять жертв на статуи и после выпуска из академии вовсе возьму в жёны. Ты так это себе представляешь?
– О, так даже лучше! – довольно закивала головой горгона, озорно улыбаясь. – Если что, я уже согласна выйти за тебя.
– Ты губу тут не раскатывай! – я шлёпнул её по упругой попке. – Ишь чё удумала – гуляет, трахается и потом замуж, при этом занимаясь всякой чернухой в мире людей, попутно похищая очередных студенток. Так не пойдёт, Ишигами!
Понимая, что разговор идёт, а со стороны Хитоми не чувствуется никакой опасности, я принялся срывать с её рук скотч, под мелодичный мат горгоны и крики, что у неё вновь заболела голова. В итоге получил пяткой в живот и дал горгоне таблетку аспирина. Мда…
Странная мы парочка.
– Ну что тебя теперь не устраивает, Цукуне? – растирая следы от скотча на руках, бурча под нос, просила она. При этом не нападая на меня, хотя возможность идеальная! – Я даже не против быть в гареме…
– Ага… не против она… вот только кто мне даст гарантии, что ты снова не примешься за старое?
Тут Хитоми умолкла, попутно с виноватым видом двигая глазами в разные стороны,
– Ну а как мне тогда проявлять свою творческую натуру?! – недовольно спросила она, как только пришла к какому-то ответу. – Любовь, это, конечно, прекрасно, но лишь одним сексом и совместным бытом сыт не будешь, Цукуне! Мне нужно как-то самовыражаться – дать творческой натуре, что внутри меня, выйти наружу!
– Погоди, а что мешает тебе просто выдалбливать скульптуры из камня при помощи молотка и зубила?
Немая пауза и ошарашенное лицо с мотающимися глазками из стороны в сторону, горгоны сразу дало ответ на вопрос. Блядь!
– Ах ты распиздяйка чешуйчатая! – я наскочил на неё, принявшись растягивать той щёки. – То есть превращать студентов в камень – это, типа, нормально, а выдалбливать скульптуру ручками – для неудачников?
– Фы не фаф фонял, эфо не…
– Да я тебя твоим хвостом сейчас же…
– Не нафо хвошт! – запаниковала она сквозь растянутые щёки.
– Да что же ты за маньячка такая? – злобно выдохнул я. – Искусство ей, блядь, подавайте! А не хочешь сама что-нибудь сделать, а?
– А?
– Не передразнивай! – рявкнул на неё. – Иди купи себе набор начинающего скульптора, художника, да кого угодно! Ищи своё призвание, а не занимайся хуйнёй!
– А…
– Да хоть писюны из дерева вырезай, а затем пинай их – мне плевать!
Ну почему я в самый последний момент узнаю, что Ишигами оказалась той ещё дурой?! Я-то думал, она просто маньячка-извращенка, что обожает обращать плоть в камень и получать удовольствие от страданий своих жертв, а тут вот – рукожопая неумёха, но при этом страстная любительница «вечного» искусства. Исхуйства мля! Додумалась, блин, повторить за какой-то своей родственницей и обращать красивых людей в камни. Как она вообще стала злодейкой и внушительной угрозой для Академии в манге при своём-то характере и складе ума?
Нет, не спорю, Хитоми далеко не идиотка и вполне способна себя прокормить, а также мыслить логически и критически… пока не появляюсь я или в ней не вспыхивает желание похищать и обращать в камень, сиречь творить хуйню ради мнимого искусства. Чую, как всё хоть немного устаканится, придётся лично дрессировать маньячку.
– А как же статуи?.. – неуверенно выдала она, как только мои ручки отцепились от её щёк.
– Хренатуи, Хитоми! – рявкнул на неё. – Ещё раз обратишь в камень кого-то безобидного или не в целях самообороны – я тут же сделаю из тебя знак Уробороса!
– Не надо Уробороса! – запаниковала она. – Я всё поняла. Исправлюсь!
– То-то же! – простонал в ответ. – Подумать только, женщина, почти на десяток…
– Меньше! – надулись из-под меня.
– Окей! Почти на пяток лет старше меня, а ведёт себя как старшеклассница. Тебе самой не стыдно, Ишигами? Живёшь без мужчины, едешь кукушкой в одиночестве, похищаешь студенток со странными целями, не умеешь делать скульптуры вручную, психуешь, когда что-то идёт не так или ты не получаешь желаемого, а теперь уже простила и готова дальше любить…