Григорий Явлинский
Шрифт:
Мнение С. Шаталина, доклад А. Аганбегяна были выслушаны широкой общественностью. Президиум, заслушав доклад, рекомендовал группе Рыжкова — Абалкина в максимально возможной степени использовать рекомендации для уточнения правительственной программы. Комиссия, состоящая из независимых экспертов, на этом прекратила свою деятельность. Ее замечания, отправленные в «бункер», «осели» в долгом ящике стола. Похоже, что в «бункере» уже сформировались устойчивые традиции в отношении к деятельности различных независимых экспертов. Эта традиция «перекочевала» и на отношение к группе «Шаталина-Явлинского»: мели Емеля — твоя неделя.
В обеих группах уже было абсолютно ясно, что одной синтетической программы нет и не может быть. Сейчас часто приходится слышать и читать
Пожалуй, самым главным нервом спора стало то, какое понятие, какой смысл вкладывали оппоненты в слово «Союз», каким они видели его в будущем. В вопросе о необходимости сохранения Союза обе группы были единодушны с той лишь разницей, что каждая имела свое представление о его будущем. Этой-то разницы многие «судьи», которые все программы под одну гребенку причесывают, ни тогда не понимали, ни сейчас не понимают.
Когда в прессе обсуждались недостатки и преимущества программы «500 дней», в массовом сознании возобладала очень примитивная дилемма: за программу — против Союза или, что примерно то же самое, за демократов — против коммунистов, за Ельцина — против Горбачева. Если Г. Явлинский заодно с Ельциным — Явлинского поддерживают, если он примкнет к Горбачеву — обрушивают на него весь свой «благородный» гнев. Если Явлинский не с Ельциным и не с Горбачевым, то его перестают понимать, записывают во фрондеры и начинают ненавидеть, потому что все непонятное, как правило, вызывает у примитивных людей раздражение и злобу.
В преддверии президентских выборов 1996 года в прессе была опубликована статья В. Трушкова «Кандидат — его призвание», в которой говорилось: «Детище Явлинского имело две принципиальные особенности. Во-первых, в нем по дням распланирован переход от социалистической экономики к капиталистической, на что в сумме отводилось 500 дней. Во-вторых, это был воинствующе антисоветский документ. В нем отсутствовало даже упоминание об СССР. А ведь бумага эта сочинялась за полтора года до «Беловежской сделки на троих». Когда эта программа использовалась в качестве тарана, крушащего Советский Союз, социализм, КПСС и даже лично Горбачева, она всеми связывалась с именем С. С. Шаталина».
Читая это, я думала, что, как ни парадоксально, главными оппонентами Явлинского были не Рыжков, не М. Горбачев и не какой-то другой человек и даже не человек вовсе. Как подтверждает приведенная цитата, многие люди не обладают способностью четко и ясно мыслить. Там, где нужен трезвый рассудочный подход к изучению вопроса, преобладают пафос, патетика, эмоциональная напряженность. Это мысль — настроение, мысль — состояние, мысль — ощущение. Ощущать-то и корова может. Неужели, прочитав программу, так трудно было понять, что она рассчитана на Союз, но не тот, что имели в виду М. Горбачев и Н. Рыжков, а другой Союз? Программа «500 дней» предполагала не вертикальное соподчинение Центра и республик, но равноправное членство всех республик.
Программа «500 дней» ориентировалась на создание Экономического Союза Суверенных Республик. Идея Экономического сообщества, пожалуй, одна из самых главных идей Г. Явлинского. Впоследствии он еще не раз будет обращаться к ней. Эта идея предполагала сохранение единого экономического пространства СССР, что значительно облегчало создание условий для свободной предпринимательской деятельности. А свободная предпринимательская деятельность, в свою очередь, создавала условия для формирования среднего класса. Собственно говоря, именно эту цель и преследовала программа. Но это была лишь одна из целей. Главная же цель — изменить механизм управления: с плановой на рыночную экономику на основе Договора суверенных республик об экономическом союзе.
Особое внимание уделялось равноправию всех видов собственности.
«Программа предусматривала начало приватизации государственных предприятий, систему мер по облегчению социальных последствий реформ. Для сокращения дефицита бюджета предлагалось урезать помощь развивающимся странам, сократить расходы на вооружение и госаппарат.
С другой стороны, программа была построена как изложение технологии последовательных экономических преобразований буквально день за днем. Ведь успешное реформирование экономики возможно только в том случае, когда руководители страны могут управлять политическими событиями, а не шарахаться из стороны в сторону. Это возможно только при ясном понимании того, что должно быть сделано сегодня, завтра, через неделю, через месяц.
Конкретность реформаторских мероприятий и их точная определенность во времени задавали новую меру ответственности исполнительной власти. Парламент мог в любой момент вызвать ее представителей и сказать: «Вот что вы должны были сделать за последние три месяца по плану. А чего вы добились на самом деле?»
Впоследствии многие мероприятия программы были осуществлены правительством Гайдара в 1992 году. Критики программы любят обвинять ее авторов в сегодняшнем экономическом кризисе и развале СССР.
Они невольно или умышленно передергивают факты. И реформа цен, и приватизация, и банкротства, если бы они осуществлялись по программе «500 дней», не сопровождались бы последствиями, которые мы имеем сегодня. Не было бы сокращения объемов производства, инфляции и уничтожения вкладов населения, не было бы массовой безработицы…
Ничего этого не произошло бы потому, что, во-первых, программа Г. Явлинского имела своей целью сохранение СССР, как единое экономическое пространство, в то время как экономическая политика Е. Гайдара исходила из идеи разрушения этого пространства. Во-вторых, потому что «500 дней» предполагала жесткую последовательность действий, а не реформаторские импровизации. Наконец, одно только наличие программы давало возможность всем регионам страны продумать свой собственный план действий, тогда как сейчас Москва принимает решения по своему разумению, а регионы должны лихорадочно подстраиваться под них.
Иногда авторов «500 дней» обвиняют в излишнем оптимизме. Критики утверждают, что полтора года — ничтожно малый срок для создания государства с процветающей экономикой. Однако программа не имела своей целью строительство «рая земного» за полтора года. Речь шла лишь о создании за это время основ рыночной экономики. А это было реально» [38] Может быть, уставший от экономических выкладок читатель задаст вопрос: а зачем это? Дескать, лучше расскажите мне о Г. Явлинском подробнее и побольше из личной жизни, а программу оставьте изучать специалистам. Лениво отбрасывая «заумные» экономические рассуждения, приходим к презрению и насмешкам — достоянию полуобразованного ума. «Все знают фамилию «Явлинский». Но кто он, что он, что предлагал, не могут рассказать даже писавшие о нем, снимавшие его. «Ой, не приставайте! — сказала женщина, написавшая о нем в общей сложности страниц 500 — по числу дней, которые он отводил на оздоровление народного хозяйства. — Он замечательно танцует» [39] . Для того, чтобы узнать, кто такой Г. Явлинский, что он предлагает, не надо, наверное, приставать к женщинам, а все же стоит взять его книги, хотя бы в библиотеке, и прочитать их.
38
Предоставлено пресс-службой «ЯБЛока».
39
Независимая газета. 1994. 11 января.