Грит (песчинка)
Шрифт:
Двери разъехались в разные стороны и Тулина, которая все также стояла ближе всех к выходу из кабинки, шагнула на темные плитки, которыми был выложен пол технического этажа. В помещении царил полумрак.
— У нас пару минут, не больше, — сказал Энвер, — сейчас они поймут, что на нижний этаж мы так и не прибыли, еще несколько минут уйдет на то, чтобы они проверили все этажи на камерах наблюдения, потом Найло наконец догадается где мы.
Тулина махнула рукой в сторону и предложила:
— Мы просто спустимся по лестнице, вот и все.
Капитан вдруг открыто и легко усмехнулся и сказал:
— Спускаемся вниз, оружие
Лестница была узкой, с крутыми, металлическими ребристыми ступенями, женщинам пришлось подобрать в руки свои развевающиеся одежды, а «эльфийка» и вовсе накрутила на руки тяжелый и неповоротливый шлейф.
— Сколько пролетов нам еще нужно преодолеть? — перекрывая шум от грохочущей лестницы, спросила королева, которая уже давно запыхалась, а Тулина все никак не давала команду остановиться.
— Мы уже на месте, — ответила девушка, которая поднималась первой, хотя несколько раз то Энвер, то Капитан пытались оттеснить ее за свои спины. Ее спутники остановились там, где шли и с надеждой посмотрели на Тулину. Девушка стояла на узкой и тесной лестничной клетке, она держалась рукой за ручку двери: — За ней небольшое помещение, подземный коридор и выход на улицу. Мы окажемся на расстоянии примерно двадцати метров от арены, но так даже лучше, потому что мы будем ближе к посадочной площадке.
Девушка дернула дверь на себя, и та легко открылась, за ней, была почти полная темнота. Через трубы и кабели пробирались на ощупь, но наконец добрались до двери и нырнули в подземный коридор. По коридору уже передвигались бегом, над головой то и дело промелькивали слуховые окошки, закрытые решетками, там за ними все также была ночь. Ночь, которая то и дело озарялась красными и жёлтыми всполохами. Вслед за световыми вспышками до ушей доходил грохочущий звук.
— Эту музыку я знаю, — усмехнувшись, сказал капитан, — сдается мне, на наш бой наведался кто-то еще. Кто-то, кого полукровка явно не ждал и думаю этот кто-то на нашей стороне.
Коридор закончился глухим тупиком. На верх, к широкому, зарешетчатому слуховому окну вела обычная стальная лестница. Тулина взялась было за холодный металл, но тут в сторону ее оттеснил Капитан. Мейтон Аль-Кон только качнул головой и через секунду легко взлетел до самого верха. Мужчина подналег спиной на решетку, та тяжело, но подалась в сторону, и Мейтон рывком отбросил ее, открывая путь на поверхность. Аль-Кон, высунулся по пояс из люка и на некоторое время замер.
— Что там? — нетерпеливо спросила Аль.
— Это стоит видеть.
Капитан выбрался на поверхность, и следом, одна за другой на аккуратно стриженый газон, украшающий территорию вокруг арены, вышли сначала женщины, потом Энвер Изет.
То, что так впечатлило Капитана, действительно стоило видеть. Арена горела, из центрального входа, сыпали гости, которые перед лицом смертельной опасности смогли собрать себя, немного протрезветь от алкоголя и попытаться спастись. Но бегущие падали, один за другим, словно кто-то невидимый толкал их и сбивал с ног. Только вот никто не поднимался после падения. Мейтон повернулся туда, где по его расчетам должен был находиться стрелок, и увидел тяжелый шатл своего корабля. Шатл, как черное и блестящее зерно темнел на поверхности поля. На крыше была активирована импульсная пушка,
— Это же Служба, — удивленно сказал Изет, — это шатлы Службы! Но если Служба подчинена Первым мирам, то … я ничего не понимаю!
Стрельба вдруг прекратилась, и дуло импульсной пушки опустилось вниз. На ступенях арены и видимо внутри нее, уже не осталось никого кроме женщин и рабов. Люк черного шатла открылся и на газон ступил поджарый мужчина. Он был одет в офицерскую форму Службы, но имелись некоторые отличия — это была форма военного врача.
— Бейт! — вдруг крикнул Мейтон Аль-Кон, и вышедший из шатла мужчина повернулся на голос Капитана. Мейтон сорвался с места и легко, словно юнец, побежал навстречу младшему брату. Аль дернулась было за мужем, но была остановлена королевой, которая бесцеремонно схватила судового врача Маллумо за руку и дернула на себя.
— Ничего страшного не случится, гляди, — королева указала рукой на выход с арены. Там по ступеням спускался Найло, его руки были завернуты за спину, а по бокам шли два представителя Службы: — Все закончилось, нужно разобраться с выжившими, собрать рабов, и похоронить убитых. Полагаю, планета теперь принадлежит нам, осталось ее только удержать.
— Но как же Райкаль! — воскликнула Интала-Аю, — вы королева своей планеты, вам нужно вернуться на нее!
— Ах, девочка моя, когда я назвала тебя Грит, я не ошибалась, ты действительно как песчинка, попавшая в сложный механизм, можешь остановить его, и ты уже выполнила свою роль. Не дала уничтожить Разумные миры сразу, без шанса на сопротивление. Ты остановила это, но войну ты остановить не в силах, остались дни или недели, до открытого противостояния, полагаю это врем нужно потратить на подготовку, а не на жалкую попытку вернуть корону, которой воспользоваться я уже точно не смогу.
Энвер в этот момент подошел к девушке и обнял ее за плечи, в суматохе, они не успели обменяться и парой толковых слов. Он сказал:
— Я могу только предполагать, но все те мужчины и женщины, что находятся тут на планете и носят форму Службы, это все люди, ни одного офицера или рядового Службы Старшей расы я не заметил. Твой брат захватил крейсер Службы, а предварительно видимо поднял бунт на нем. Он не сделал бы этого, если бы войну можно было бы предотвратить.
— А это значит, война фактически уже началась, — закончила за Энвера Интала-Аю.
Только через четыре часа, когда, наконец, суматоха и паника улеглась, младшие офицеры с перешедшего на сторону Разумных миров крейсера смогли собрать живых, и с помощью Тулины и еще пары рабов отсортировать их, отсеивая выживших охранников и работников Найло, а также работорговцев и участников заговора, семья Аль-Конов, «эльфийка» и Энвер Изет смогли спокойно поговорить. Они расположились прямо на газоне, около шатла Маллумо. Все внимательно слушали Бейтона, он говорил не торопясь, совершенно спокойно, словно рассказывал о прошлогоднем отпуске: