Гром 1. Адаптант
Шрифт:
– Не кричи! – испуганно прошипел Василий и заозирался по сторонам. Немного успокоившись, сделал страшное лицо: – Гром, знаешь, чего сегодня враги показали?
– Вася, ты же знаешь, я смотрю только развлекалово, политикой не интересуюсь.
– Афган, вот чего, – и замогильным голосом продолжил: – Горы сгоревших танков, сбитых вертолетов бронетранспортеров, автомобилей и прочей техники, а также десятки и сотни трупов. А наши талдычат, что мы там порядок практически навели.
– Таки война же, Вася, а войны без жертв и разрушений не бывает.
– Ты не понимаешь! – зашипел коллега, – Правду от нас скрывают! Вот чего возмущает.
– Уймись, Василий. Зря тебя обучили языку потенциального противника. Многие знания – многие печали – это мне бабушка говорила, а она была женщина мудрая. Базар фильтровать учись и держать при себе, иначе в Соловки или вслед за тарковскими и солженицыными в загранкомандировку бессрочную и без содержания. И давай-ка демонтируй телек до первоначального состояния, а лучше за борт его. Ночью снимайте антенну – это приказ, не обсуждается. К тому же комиссар что-то пронюхал и зачастил в гости. Верняк, кто-то стуканул. Мне партбилет не так дорог, как виза в забугорье. А без партбилета и визы не будет, и из флота ссаными тряпками погонят. Сечешь, парниша?
Шукшин действительно уже несколько раз неожиданно посещал лабораторию в неурочное время. Но застукать нас за просмотром вражеского телевидения никак не получалось. Пока кто-то волынился с открыванием двери, аппарат успевали выключить и спрятать в надежное место. Подозреваю, что первый помощник не особо и хотел нас поймать. Любое ЧП на режимном объекте, а наше судёнышко именно таковым и является, чревато не только возможными наградами бдительному коммунисту, но неожиданными и весьма неприятными плюхами по линии КПСС.
– Вот ты, Андрюха, закончил физфак МГУ с красным дипломом, – приятель резко поменял тему разговора, – думал ли ты, что вместо серьезной научной работы станешь заниматься всякой ерундой, которую по силам выполнить любому самому заурядному технарю?
– Вася, ты прям Гегель и Фейербах в одном флаконе. Одна твоя половинка сознания утверждает, что бог есть, другая отрицает. С одной стороны, тебя неумолимо тянет заниматься изучением сложных физических процессов где-нибудь в Дубне, Новосибирске, или на какой-нибудь кафедре физфака МГУ, с другой – за сто двадцать рэ в месяц ты это делать не согласный. А вот за те же сто двадцать, плюс полярный коэффициент, плюс надбавки за удаленность, плюс оплата за подвахты, плюс доплаты за звание и пайковые, плюс валюта ты в свое время согласился заниматься всякой ерундой. А теперь комплексуешь, мол, Родина в твоем лице потеряла великого ученого.
– Ты не понял, Гром… – попытался возразить Василий, но я не позволил.
– Короче, дуй в лабораторию, как хочешь избавляйся от телека, и не пудри мне мозги, есть кому это делать и без тебя.
Наш разговор был бесцеремонно прерван голосом вахтенного штурмана из судового матюгальника.
– Начальнику научной группы срочно подняться в штурманскую рубку!
Интересно девки пляшут. Что еще там такое экстраординарное случилось?
В штурманской рубке кроме вахтенных штурмана и матроса присутствовали капитан, радист и первый помощник капитана.
– Здравия желаю, товарищи офицера! Вызывали, Владимир Леонидович?
Несмотря на то, что от капитана ощутимо попахивало качественным спиртным, выглядел он вполне трезвым. Он протянул мне листок бумаги стандартного формата А4.
– Вот, Андрей, ознакомься и распишись внизу.
В отпечатанном на машинке тексте сообщалось, что одним из наших спутников была отмечена непонятная деятельность в точке с координатами примерно в пятидесяти милях от текущего местоположения «Механика Терехина». О характере и каких-либо проявлениях означенной деятельности ничего не было сказано. Лишь выдвигалось предположение об испытании потенциальным противником нового типа глубоководных аппаратов. В конце телеграммы было прямое указание следовать в означенное место, задействовав все средства визуального, акустического и радиоэлектронного зондирования.
Поставил дату время и подпись рядом с подписями начальника радиоузла и первого помощника и капитана под машинописным текстом и вернул бумагу Манделю.
После того, как получил капитанское напутственное: – Расчехляй, Андрей, свою шпионскую машинерию, – покинул рубку.
Уже через полчаса наш СРТМк выполнил коррекцию курса и мчался со скоростью десять узлов в нужном направлении. При этом бурун от гребного винта позволял предположить, что мы летим все тридцать. Наша славная научная четверка на юте с веселым энтузиазмом и матерком заводила за борт стрелу лебедки с висящим на тросе сканирующим оборудованием. Наконец стрела встала на свое место и была зафиксирована в рабочем положении. Виталий с Владимиром отправились в курилку. У лебедки остались я и Василий.
Я отпустил стопор и стал потихоньку вытравливать трос. Василий тем временем распаковал размером с приличный чемодан пульт управления и отслеживал показания датчиков. Данные от буксируемой гирлянды поступали на пульт мгновенно и в беспроводном режиме в виде ультразвуковых сигналов, снимаемых с погруженного в воду у борта судна специального устройства.
– Командир, термоклин горизонт сто-сто пятьдесят метров, прошли, – доложил Василий, и через какое-то время: – глубина двести метров можно производить первичный анализ данных.
Застопорил лебедку и подошел к чемодану. В показаниях обоих осциллографов ничего особенного не отмечалось. Прямая зеленоватая линия по центру и редкие вялые зубцы, периодически возникающие на экранах – переговоры китов. Писк динамика также был ровным. Все спокойно. Термоклин, иначе область резкого температурного скачка отсекает звуковые волны в слоях воды, расположенных выше и ниже. Поэтому поиск подводных лодок и иных глубоководных аппаратов потенциального противника возможен ниже означенной области, где нет помех от гражданских судов.
– Пройдись по диапазонам.
Дерюгин поколдовал над пультом, прямая линия сначала превратилась в практически правильную синусоиду, затем в сложную фигуру Лиссажу наконец вернулась в первоначальное положение. Звуковой сигнал из динамика также равномерно изменял частоту. На ленте самописца прямая линия, как ЭКГ у мертвеца. Никаких проявлений даже слабой глубоководной активности антропогенного характера.
– Голый вассер, – констатировал электронщик, и наконец поинтересовался: – Андрюха, чего хоть ищем?