Гром гремит дважды. Капкан
Шрифт:
– Погоди-погоди, – нахмурился я. – Девушку? Ты о ком?
– Ты знаешь, о ком. Та, русская.
– Наташа? – У меня едва глаза из орбит не вылезли.
– Настя, – поморщившись, объяснила Дэйю. – Будешь притворяться, что так и не понял, почему она всюду за тобой моталась?
«Прямо как ты», – едва не вырвалось у меня. Но я сдержался.
Насчёт Насти, моей напарницы из прошлой жизни, я, разумеется, всё знал. Только слепой бы не заметил и тупой бы не догадался. Но проводить параллели с Дэйю было бы глупо. Что бы ни тянуло её ко мне, это совершенно точно была не любовь. Я вообще искренне сомневался, что Дэйю способна на это чувство, требующее слишком сильно раскрыться кому-то постороннему. В этом мы с ней были похожи. Я тоже не умел и не хотел уметь любить.
Или жить?..
Нет, к чёрту! Я мотнул головой. К дьяволу эти мысли. Плохие, вредные мысли, которые мешают сосредоточиться на деле и выполнять свою работу. Я не в Штатах родился, чтобы изливать душу психологам и заниматься самоанализом. Я немного из другой породы – из породы людей, которые, когда им хреново, стискивают зубы и идут вперёд. А когда совсем хреново – нажираются до коматозного состояния, а утром встают – и снова идут вперёд.
– Откуда ты знаешь всё это? – резко спросил я. – Не может быть, чтобы Кианг рассказывал долгими зимними вечерами у камина.
Дэйю усмехнулась и как будто немного расслабилась.
– Ну, кое-что он действительно рассказывал. Факты. А уж интерпретация – моя. Это было несложно, достаточно лишь немного понаблюдать за тобой. Называй это женской интуицией, если хочешь. Ты из тех несчастных, которые вечно должны доказывать миру свою мужественность. Никаких слабостей, никаких чувств. Только вперёд. Плевать на боль. Вам невдомёк, что обрекая на боль себя, вы причиняете боль другим. Вы убеждаете себя, что вам плевать на других. А в итоге сами не понимаете, куда и зачем шли всю жизнь.
– Прекрасный сеанс, доктор Дэйю, – кивнул я. – Только вот одна ошибка: мне не нужно доказывать свою мужественность. Мне нужно всего лишь выполнить свою задачу. И раз уж мы так удачно закончили с психоанализом, мне, пожалуй, пора. Ты со мной, или молча укоризненно исчезнешь?
– С тобой, – буркнула Дэйю. – Два кретина…
Как и следовало ожидать, Гуолианг пришёл в лютый восторг. Она даже несколько раз подпрыгнул, сидя на кровати – не то пытался встать, не то просто не мог сдержать эмоций. Сонливость как рукой сняло.
– Кровь! – шёпотом восклицал он. – Ну конечно же, кровь! Заряженная духом!
– Ты понимаешь, о чём я думаю? – спросил я.
– Не держи меня за дурака, Лей. У тебя полным-полно таблеток с кровью Кианга. Я буду видеть его глазами! Мы поймаем этого ублюдка, выследим его и забьём кол в сердце!
Я кивнул, чувствуя, как самопроизвольно губы растягиваются в улыбку. Что бы там ни говорила Дэйю – это не маска и не самообман. Это – охота. И тот, кто ни разу не настигал крупного хищника с оружием в руках, не знает, каково это. Дэйю, работая на Кианга, просто выполняла долг. Надевала маску, становилась другим человеком. Она понятия не имела, что значит – жить этим. Иначе бы знала, что это и есть жизнь.
– Одна таблетка, – вмешалась Дэйю. – Только одна. Вы слышите?
Гуолианг с недоумением посмотрел на девушку, потом на меня. И до меня вдруг дошло, что Гуолианг её практически не знает. Вообще не знает, кто это такая, и зачем я держу Дэйю под рукой.
– Ты позволяешь ей принимать решения, Лей? – спросил он вкрадчиво.
Я поймал на себе насмешливый взгляд Дэйю. Мол, давай, начинай доказывать свою мужественность. Холодно улыбнулся в ответ.
– Давай попробуем, старик. Посмотрим, получится ли что-то из этой затеи. Не будем забывать, что Кианг не так прост. Он не только выдающаяся мразь, не только избранный духом. Он ещё и чернокнижник из моего мира. Ты готов рискнуть?
Гуолианг насупился:
– Ты говоришь с человеком, который, не задумываясь, отважился на путешествие между мирами, грозившее верной смертью!
– Это значит «да»? – на всякий случай уточнил я. Прошлая жизнь, проведённая в хитросплетениях юридических лазеек, не спешила умирать.
– Да, Лей. Я готов. Дай мне эту таблетку.
Шумно вздохнула Дэйю, но возражать не стала. А что тут возразишь? У кого и когда получалось спасти человека от себя самого? И так ли уж важно в конечном итоге, сколько лет ты прожил? Планета продолжит вертеться и без тебя. Одни в страхе ждут смерти всю жизнь. Другие сами выбирают день и час. Какой путь лучше?..
Я принёс блистер с таблетками. Выбрал белый. Нам одинаково на хрен не нужно было вызывать у Гуолианга каменный стояк и отправлять его сознание в путешествие к другим галактикам. Никто не спорит, может, в другой галактике он увидит сразу десяток Киангов, танцующих брейк-данс в невесомости, но это мало чем нам поможет.
– А если он солгал? – вцепилась мне в руку неугомонная Дэйю.
– Кто? – посмотрел я на неё с недоумением.
– Йи. Что если он всё перепутал специально?
– Зачем ему это?
– Когда змея не может укусить, она плюётся ядом.
– Не слыхал о таких привычках змей.
Дэйю выразительно смотрела мне в глаза. Я вздохнул:
– Ладно. Что ты предлагаешь?
– Дай таблетку мне.
– Рехнулась?
– Я принимала такие. Десять минут – и станет ясно, что к чему. У меня очень быстрый метаболизм.
Гуолианг что-то прокряхтел, явно недовольный отсрочкой, но я счёл предосторожность разумной. Первую таблетку из блистера выдавил на ладонь Дэйю. Она немедленно проглотила её и уселась на маленькую табуреточку в углу.
– Воды? – спросил я.
Дэйю тряхнула головой.
– Обойдусь.
Глава 8
Чернокнижники
Я засёк время. Десять минут так десять минут. Дэйю глубоко и спокойно дышала, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Как Кианг вообще тебя на них подсадил? – спросил я. – Зачем?
– С тех пор, как забрал, давал мне таблетки, – пожала плечами Дэйю. – Говорил, что это витамины. Потом, когда я подросла, врать перестал. Но уже было неважно.