Гром над Империей. Часть 4
Шрифт:
Внизу витязи, объединившись со жрецами, уверенно теснят защитников пирамиды, давя силой и эфиром. Самые разрушительные плетения пошли вход. В глубине строя защитников жрецы-отступники лихорадочно продолжают резать пленных, и высвобождаемая благодаря кровавому ритуалу сила бьет по нападающим.
Яркой кометой устремляюсь вниз, туда, где, потрясая окровавленным ножом, устроил дикие пляски со смертью главный актер этого спектакля. Он видит меня, он чувствует мое приближение. Он накачан силой Тьмы до такой степени, что, кажется, скоро лопнет от ее переизбытка. С его ножа в мою сторону выстреливают плети тьмы, от которых я уворачиваюсь и бью в ответ первостихией огня. Пол под ним вспучивается раскаленным камнем, осколки которого шрапнелью разлетаются
Врезаемся друг в друга в воздухе, и от нашего крика ярости, кажется, раскалываются небеса. Его когти сталкиваются с моей рукой… Нет, не рукой, лапой с такими же острыми когтями! Семаргл, Бог Огня, ведающий тайны мироздания, одарил меня своим образом! Образом летающего пса — или волка — это уже неважно. Семаргл — суть очищающая сила, излучающая невероятно мощный свет, невыносимая для всех проявлений тьмы.
Сын Сварога, рожденный в кузне, познавший жар первородного огня и люто ненавидящий тьму пришел ко мне на помощь, чувствуя мой праведный гнев. Мы сцепляемся в один клубок, зависший в небе. Его когти рвут мою грудь, проникая тьмой в мое тело, но мои зубы уже сомкнулись на его горле и начали выдавливать из него жизнь. Он сопротивляется, чувствуя, как сила начинает покидать его тело. Его когти бьют все слабей, глаза начинают заволакиваться поволокой смерти. И видя это, я все сильней стискиваю челюсти, наслаждаясь его агонией. Но на последних мгновеньях его жизни я резко дергаю головой, разрывая его горло, окончательно уничтожая его суть.
Брезгливо проследив взглядом, как падает на землю его бездыханная туша, я запустил регенерацию, выжигая тьму, что попала в мое тело.
Вокруг меня продолжался бой, и я, оскалившись, вихрем понесся туда, где бились мои любимые. Никаких массовых атак — только когти и звериная ярость. Мой вой разнесся по полю боя, и его подхватили Элементали и девушки. Он будто придал им сил, и они еще яростней принялись рвать врагов.
Сколько это продолжалось, я после так и не смог вспомнить. Зверь взял верх над человеческим сознанием, стремясь его сохранить и не дать кануть в пучину горя. Я кидался на врагов, рвал их на части, разрушая саму суть. Арка тьмы под атаками хранителей мерцала все сильней. Наконец, слившись в одно целое, они нанесли единый удар страшной силы, от чего мироздание пошло трещинами, и проход в мир Тьмы схлопнулся, оставив после себя глубокий шрам на теле реальности.
Добить оставшихся пожирателей и их приспешников труда не оставило. А я, чувствуя огромную усталость и опустошенность, на дрожащих ногах пошел в ту сторону, где оставил ранее тело Эйелен. Немного поплутав, я нашел его и присел рядом, положив ее голову себе на колени. Перебирая ее волосы, остро пахнущие дымом, я плакал. Мои слезы, падая на ее застывшее лицо, стекали мокрыми дорожками, и мне казалось, что она плачет вместе со мной. Я говорил с ней, рассказывал все, что не мог сказать раньше, извинялся перед ней, проклинал судьбу. Вспоминал, как мы познакомились, горько смеялся над ее настойчивостью и моим раздражением, вызванным ею.
Рядом безмолвными статуями застыли девушки, что разделяли мое горе и оплакивали Эйелен вместе со мной. Сколько было не сказано из того, что можно было сказать, сколько не сделано… Мы были одним целым, а теперь из меня вырвали с мясом кусок души.
Тоскливый многоголосый вой разорвал тишину, что наступила на поле боя. И небо, что всегда было глухо к людским молитвам, заплакало вместе с нами…
Глава 12
Где-то в Нижнем мире
Архилорд демонов Арастор излучал довольство, словно какой — нибудь низший, украдкой слопавший бесхозную душу. Развалившись на лавовом троне, он с упоением наблюдал за жемчужиной своей коллекции, которую
Яркая душа из Верхнего мира, что пожертвовала собой за призыв низших демонов, радовала архилорда настолько, что он, напрочь позабыв о делах насущных, уже несколько часов предавался созерцанию. Вдыхая ее нежнейший аромат, Арастор буквально корчился от удовольствия, из последних сил сопротивляясь желанию поглотить её сразу и без остатка. Истекая огненной слюной, он представлял, как погрузит в нее свои клыки, и как та лопнет, окатив его блаженством, что, при должном умении, можно растянуть на сотни лет. А уж о пользе притока силы, так необходимой любому демону, даже говорить не стоило…
За окном бушевала огненная буря, неся с собой приятный жар, будто омывая тело Арастора и даря энергию. Не выдержав возбуждения, он схватил одну из рабынь, что замерли перед ним, покорно ожидая его распоряжений. Притянув ее к себе, архилорд сорвал с нее остатки одежды, с силой насадил ее на огромный член и стал резко двигаться, по-прежнему не сводя глаз с пойманной души. Он мял грудь ставшего почти сразу безвольным тела рабыни, периодически проводя по нему огромным огненным языком, что оставлял на коже яркие ожоги. Сладковатый, дразнящий запах паленого мяса заполнил зал, заставив демона двигаться еще быстрей, сладострастно вонзая всё глубже когти в податливое женское тело. То, что от боли рабыня уже лишилась сознания, а возможно, и разума, его особо не волновало. Долго это не продлилось, и вот он, испустив торжествующий рык, кончил, а после чего медленно втянул душу служанки, растягивая оргазм. Вырвав напоследок из пустой оболочки кусок свежего, сочащегося кровью мяса, Арастор удовлетворенно его проглотил. С сожалением отбросив окровавленное, сразу ставшее бесполезным тело, которое тут же, жадно урча, утащили низшие, он мысленно поругал себя за несдержанность.
Порождения Верхнего мира редки в мире демонов. И их разводят в специальных помещениях, защищенных едва ли не лучше дворца архилорда. Запах их душ притягивает многих, и периодически случаются нападения на инкубаторы. Но все же души родившихся тут не идут ни в какое сравнение с теми, что можно получить по контракту. Их души, изначально пораженные эманациями демонов, оказывались слишком слабы и не были способны подарить такое удовольствие, как те, что демоны некогда получали из верхних миров.
Тысячи лет назад жители Парагорна были величественной расой. Огнем, сеющим смерть, они проходились по грозди миров, и не было силы, чтобы остановить их орды. Захватывая всё новые и новые миры, они поглощали души погибших, часть из них превращая в рабов. И так длилось долго, очень долго. Ровно до того момента, когда они, самонадеянно уверовав в собственные силы, безо всякой разведки вторглись в один из десятка заштатных миров. Казалось, ничего не предвещало беды, но…
Авангард их войска был сметен за считанные мгновения, и предсмертные вопли агонизирующих демонов, пожираемых заживо, все еще стоял у него в ушах. Взбесившись от неудачи, не поверив, что в одночасье хищник может превратиться в добычу, парагорнцы стянули все возможные силы, рассчитывая нанести один сокрушительный победный удар, а после уничтожить, распылить этот захолустный мирок, жители которого посмели противиться судьбе, и… позорно проиграли. Считая себя детьми Тьмы, они впервые столкнулись с истинной тьмой, что легко порабощала их, делая своими послушными марионетками.
Не выдержав, они в страхе бежали, оставляя за собой бесчисленные нерушимые барьеры. Но, как оказалось, нерушимыми их считали только они, а вот новый, страшный враг думал иначе. Хуже того, из захваченных демонов Парагорна была добыта информация о координатах их родины, и Тьма, захватившая тот мир, кинулась в погоню.
Парагорнцам едва удалось оторваться от преследователей на самом дне грозди миров, запечатав свое обиталище сильнейшим щитом, стоившим жизней трех из четырех владык демонов. Именно тогда Арастор, как сильнейший из выживших, стал архилордом демонов.