Громкие убийства
Шрифт:
Действительно, карьера Отрепьева оказалась головокружительной. Во многом тому способствовало благорасположение к нему людей, достигших к тому времени определенного положения в обществе. Как правило, их подкупало стремление Отрепьева к познанию нового, жажда знаний, а также его необычайная сила воли и твердость характера. Всего лишь в течение года он проделал путь из келии Чудова монастыря на службу к патриарху Иову.
Никому не известно, когда впервые Григорий Отрепьев заявил о том, что он обязательно займет царский трон. Однако едва только тот слух донесся до царя Бориса Годунова, как он приказал выслать Григория из Москвы и отправить
На этот раз Григорий Отрепьев устремился за пределы Руси. На протяжении всего пути его сопровождали два монаха, Варлаам и Мисаил. Забегая несколько вперед, нужно отметить то обстоятельство, что Варлаам сможет возвратиться на родину только по прошествии двух месяцев после того, как Отрепьев окажется на троне.
Однако до Москвы сподвижник Отрепьева так и не дошел, поскольку еще на границе был задержан воеводами самозванного царя. После смерти Лжедмитрия обиженный Варлаам написал книгу, известную и сейчас под названием «Извет». В ней автор описывает годы своего знакомства с Григорием Отрепьевым. Однако он не осмеливается предать хуле самозванца, а, скорее, пытается оправдать самого себя и свои поступки.
Однако вернемся к событиям 1602 года. Монахи покинули Москву беспрепятственно. Перед отъездом их дважды видели горожане. В первый день монахи стояли на центральной площади и бурно обсуждали детали поездки. А на другой день они отправились в Иконный ряд, затем перешли Москву-реку, где наняли извозчика.
В приграничных городках мало кто обратил внимание на проезжавших служителей церкви. Григорий Отрепьев даже провел службу в одной из встретившихся на пути церквей. В одном из поселений монахи остановились, чтобы собрать средства, необходимые для строительства храма. Однако церковь так и не появилась. А вырученные деньги иноки присвоили и затем потратили на одежду, провизию и прочие радости светской жизни.
Необходимо сказать, что местные власти даже не попытались арестовать беглых монахов. Им удалось беспрепятственно пройти пограничный досмотр и оказаться далеко от России, где их ожидало суровое наказание.
Прежде всего иноки решили посетить Киев. Они поселились в Печерском монастыре, где провели примерно три недели. После этого они выехали в Острог, которым управлял знаменитый в то время князь Константин Острожский. Григорий Отрепьев смог расположить к себе князя, который не раз жаловал его дорогими подарками.
После пребывания у князя Константина Острожского Отрепьев отправился на Волынь в Гощу, где властвовал Габриэль Хойский, а затем поселился в Чудовом монастыре. Там-то и пришла ему в голову мысль объявить себя царем Дмитрием.
Некоторое время спустя Адам Вишневецкий пришел к литовскому королю с донесением о том, что на литовской земле появился сын русского царя Ивана IV. Заинтересованный король просил подробнее описать жизнь Дмитрия. Тогда Вишневецкий представил повествование о чудесном спасении царевича, рассказанное, нужно заметить, самим спасшимся царевичем, то есть Отрепьевым.
Для начала Григорий Отрепьев рассказал о всех событиях, произошедших при московском царском дворе. Освещая же свое чудесное спасение, он обычно не называл имен и фамилий главных действующих лиц. Так, он рассказал о том, что некоторым придворным удалось узнать о готовившемся убийстве царевича. В ту ночь один из воспитателей подменил мальчиков, положив в кровать Дмитрия сына одного из слуг. Он-то и был убит наемником. А настоящий царевич якобы спасся.
Нужно сказать, Отрепьев тщательно подготовился к своему предприятию. Он достаточно внимательно отнесся к тому, что ему предстоит не раз изложить историю своего воскрешения. А потому каждая деталь рассказа была тщательно продумана.
Наутро после убийства в комнату, где обычно спал царевич, вошла его мать. Увидев мертвого сына, она обезумела от горя, так и не поняв, что перед ней лежит другой мальчик. Но распознать было бы крайне трудно, поскольку лицо убиенного стало землисто-серым и распухло. А потому узнать в нем царевича или кого бы то ни было еще оказалось бы делом крайне трудным. Таким образом, Дмитрий-Отрепьев представил литовскому королю живописную картину своего чудесного спасения. При этом он всячески старался избегать названия точных географических мест, имен участников событий и время их совершения. По его словам, никому из придворных царя так и не удалось никогда узнать о подлоге и о том, что «настоящий» царевич остался жив. Даже мать, заточенная в монастырь, ничего не знала о спасении «сына».
Для того чтобы король поверил его словам, Григорий Отрепьев поселился в Литве. Таким образом, в любой момент можно было проверить все то, о чем он поведал монарху. В том случае, если бы он пожелал изменить или вовсе скрыть известные всем факты из его жизни, то его попросту обвинили бы в обмане.
Так, например, всем находившимся при дворе литовского короля было известно, что Отрепьев появился там, одетый в монашескую рясу. На вопрос о том, что привело к пострижению, Отрепьев ответил следующее. Оказывается, спасший «царевича» воспитатель отдал мальчика на воспитание дворянину. Тот перед смертью заставил «Дмитрия» дать ему обещание принять постриг. По словам попечителя, только так царевич смог бы навсегда скрыться от преследователей и избежать гибели.
Юноша незамедлительно последовал совету своего опекуна. После его кончины он ходил во многие монастыри. Более всего ему приглянулась жизнь в Кремлевском монастыре. Однако он не смог там остаться, поскольку его якобы узнал один из царских придворных. После этого «царевич» понял, что на родине ему оставаться не представляется возможным. Поэтому он решил отыскать пристанище, убежав в Польшу.
По свидетельствам сохранившихся письменных источников, Григорий Отрепьев давно уже вынашивал план выдачи себя за царевича Дмитрия. Так, в одной из летописей рассказывается о том, как однажды, находясь в Киево-Печерском монастыре, Отрепьев заболел так сильно, что готов был с минуты на минуту отдать Богу душу. Тогда-то он и поведал пришедшему игумену тайну о своем «царском» происхождении.
Но настоятель Печерского монастыря почему-то не поверил словам Отрепьева. После того как тот назвал себя Дмитрием, он повелел всем четверым вновь прибывшим монахам убраться из обители подобру–поздорову, сказав: «Четыре-де вас пришло, четверо и подите». Тот трюк с болезнью и послед– ней исповедью Григорий Отрепьев использовал не однажды. Рассказывали, что Григорий внезапно заболел и в день своего прибытия в вотчину Вишневецкого. Как и в первый раз, Отрепьев на исповеди признался в том, что он и есть тот самый царевич Дмитрий, сын русского царя Ивана IV.