Грот. Умереть на своих условиях
Шрифт:
II
Картинка исчезла, и все погрузились в пучину разговоров и обсуждений, многие побежали искать снова выход, другие, кто не понял, о чем идет речь, спрашивали у соседей подробности и детали. Коля четко слышал английскую речь и еще парочку других языков. Он начал выбираться из этой огромной толпы, в которой он находился. Рядом была скала. Было предчувствие чего-то зловещего, опасного. Картинка горы умерших людей не выходила у него из головы, как и того человека, который карабкался по ней к выходу. Всем было понятно, что делать, и все только ждали вспышки, сигнала к началу. Прошло минуты две, как множество камней полетело в сторону телевизора, и, не причинив шипящим квадратикам вреда, они начали падать обратно на толпу людей. Острые, как бритвы, камни оставляли порезы на людях, на которых они падали. И вот один из камней упал на голову, какой-то старушки, и она умерла. Толпа расступилась, все смотрели на труп пожилой женщины. У большинства людей проблеснула только одна мысль: «Сколько времени и сил уйдет, чтобы дотащить ее труп до леса». Яростные взгляды смирившихся с ролью убийц людей начали искать глазами жертв. Жертвы, всё мгновенно осознав, начали искать пути отступления. И, как только первый мужчина худощавого телосложения понял смертельную опасность для своего существования, исходящую от огромного детины, впившегося в него взглядом, он сразу побежал в сторону леса. Там еще можно было спастись на ветках деревьев, но он не успел, его уже ударил другой. Вся огромная толпа начала либо яростно уничтожать друг друга, либо спасаться бегством.
Против грубой физической силы трудно было устоять, большинству нужно было оружие, ветка, палка, сук, камень, либо хотя бы время сделать что-то посерьезней, но времени не было. Огромные мужики душили своих противников, многие из них поплатились за то, что их руки были заняты и получали удар камнем в район виска или шеи. Крови становилось все больше, как и новых жертв, падающих бездыханно на сырой каменный пол. Все пространство заполнилась криками боли и ярости. Коля бежал что есть силы, чтобы выбраться из этой толпы. Перед ним возникла картина, как мужик пальцами выдавливает глаза другому, и тот кричит от боли так громко, что казалось, этот крик перекрывает все звуки. Коля повернул бежать в другую сторону, но там большая девушка била мужчину головой об острый камень. Уже были видны мозги мужчины, но она в остервенении не останавливалась и превращала его голову в костно-кровяное месиво. От этой картины Коле стало плохо, начало тошнить, но вдруг он получил удар по голове и после этого отключился.
В гроте же бойня продолжалась еще с минут тридцать, пока все либо не убежали, либо те, кто остался, уже не нападали друг на друга. Оставшиеся были обездвижены от бессилия. Они тяжело вдыхали воздух. Безумный смех захлестнул недавнее поле боя. Оставшиеся на нем лишь лежали и вспоминали то, что они творили не так давно. Слезы радости, что они остались в живых, катились по кровавым их лицам. Многие из тех, кто стоял на ногах, видел множество изувеченных трупов. В памяти еще были крики жертв, мольбы о помощи, но все это пыталось стереться из воспоминаний в оправданиях. Но угрызений не было, оставалось только желание выжить любой ценой, и все эти окровавленные люди, которые еще остались на бывшем поле боя, а ныне на кладбище, пытались найти ответ в своей голове. «Зачем я это сделал, и был ли другой вариант?» Но ответ был лишь самообманом. «Выбора не было, это нужно для самовыживания, для жизни». Именно так обманывал их мозг. Но все они понимали, что, когда поступаешь правильно, то слезы не текут по щекам самопроизвольно, мозг не ищет оправданий, а руки не трясутся от страха будущего.
Но в этой толпе были и хладнокровные убийцы. Как они ими стали? Это неизвестно. Они и сами не поняли, как это произошло, как руки сами потянулись к горлу человека, который стоял рядом. Как эти руки душили детей, стариков, женщин и мужчин, как они камнями разбивали головы и грудные клетки. Все, что ими двигало, было хищным инстинктом. В отличие от этих совестливых плакс, они уже продумывали, как быть дальше, следующие шаги, как остаться одному, и еще и денег получить. И тут по кладбищу раздался голос.
– Я предлагаю перемирие. В любом случае, нам нужно стащить все эти трупы в лес. Плюс есть те, кто прячутся от нас, а нам в любом случае придется их превратить в одну из ступенек. А когда они закончатся, мы с вами решим все в поединке. Кто поддержит мое предложение?
Лес рук оставшихся в живых поднялся, и каждый из них думал уже о том, как убить соперника из этой сильной группы, чтобы потом не встретиться с ними в самом конце.
Час ушел на договор между собой. Обсуждались все пункты. Сто человек скрепили свои жизни клятвой. Но что она значила в таком месте? Каждый знал этот ответ, но вслух ничего не говорил. Переведя дух, они начали таскать трупы в лес. Место тоже было символичным, прямо к тому мужчине, который первый умер от падения. Так что, можно сказать, что он стал основанием для огромной пирамиды трупов для выживания одного.
III
Коля проснулся в том же лифте полном мертвых людей. Космическая станция на Луне была полностью заражена, он точно помнил последнее мгновение, как он в лифте с трупами пытался выжить. Но, в то же время, он помнил, как находился в пещере, как он бежал и боролся за жизнь, как вокруг тысячи людей убивали тысячи людей. Он попытался выйти из лифта, ему было мерзко стоять по колено в этих органах, в чужой крови среди трупов. Он попытался выйти из лифта, но дверь была закрыта. Что было силы, он схватился за металлические двери и дернул в разные стороны, но перед ним предстала та же картина. Мертвые люди, пораженные вирусом. «Неужели я остался один, нет, если я выжил, то и кто-то еще выжил. Я обязан бороться». И тут на его лицо упала капля крови, он вытер ее, но за ней последовала следующая и следующая. И как бы он ни вытирал эту кровь, он не мог ее убрать со своего лица. Он попытался уйти, но уйти не мог, ноги не шли, тело не двигалось. Где-то далеко раздавались какие-то голоса, и слышался странный звук. Шмяк, шмяк, а кровь все капала ему на лицо. – «Нет, я не хочу просыпаться, не хочу туда. Лучше бы я умер».
Глаза его открылись, и он с ужасом понял, что сон закончился, и он находится в куче трупов. Вокруг был сумрак, свет пробивался через редкие щели между телами. Хотелось кричать, но он не мог, боялся, что его добьют. Он лежал среди трупов, по его мнению, целую вечность, наконец, он точно понял, что голоса утихли, а тела мертвых, которых бросали друг на друга, больше не доносились вибрацией и глухим звуком. Все это время он лежал с закрытыми глазами и пытался уснуть. Но капающая на него кровь, запах разлагающихся органов и острое чувство голода не давали ему вернуться обратно в свой сон. « А, может, откусить кусок этого человека?». Эта мысль, которая пробежала у него впервые, раздалась по всему его сознанию эхом ужаса и страха. «Да как я могу думать о таком? Как это ужасно, что такая мысль появилась у меня в голове». Но, несмотря на всю строгость к себе, он прекрасно понимал, что голод и чувство жажды ему так просто не утолить. Чем больше он лежал в этой куче трупов, тем больше эта мысль сверлила мозг: «Съесть человека, пусть не само мясо, ну печень, почку, а жажду можно утолить кровью». Все эти мысли звучали уже четко в его голове. После того, как они часа два бурлили в нем, они уже не казались такими ужасными, он уже видел практическое осуществление своего плана. Сколько было разных, уже казавшихся соблазнительными, тел. Нужно было только протянуть руку, и он протянул, вцепившись в холодную печень. Но, как только он ощутил на руках липкую кровь, ему стало отвратительно, он захотел вылезти из этой жуткой кучи. Это было не так просто. Тела были уже плотно спрессованы друг с другом, и с каждым движением Коля терял и силы и надежду на спасение. «Так и останусь здесь», – с этой мыслью он сдался. «Весь в чужой крови, посреди трупов, вот так я и умру».
– Вот так ты и умрешь.
Этот чужой голос в его мыслях напугал его. Это был твердый, но в то же время язвительный голос его разума.
–И чего ты испугался? А до этого я шептал тебе, чтобы ты ел людей, пил их кровь, и ты почти сделал это. Испугался, побрезговал. А какие у тебя варианты?
–У меня есть возможность остаться человеком.
–Человеком? Ты хоть понимаешь значение этого слова? Человеком. Ты им не был никогда. Для тебя человеком быть – это просто принадлежать к разумной форме жизни, хомо сапиенс. Быть отнесенным к этому виду. Если судить по этому признаку, то да, ты человек, но только по этому ли надо судить? Не по поступкам ли? Не по делам ли? Если брать эту сторону, то человек ли ты?
–Ты просто голос в голове.
–Я часть тебя. Часть, которая еще хочет жить, и видит, как выжить. А ты бы уже был мертв давно, если бы не одно слово, которое я тебе прошептал, когда ты стоял в той толпе.
Коля попытался вспомнить ту ситуацию, когда он побежал. Он сам не понимал, почему он начал это делать, ведь все остальные стояли и смотрели трансляцию. И тут он вспомнил, как услышал шепот: «Беги».
–Вспомнил? А теперь вылезай отсюда.
–Я не могу, тут слишком маленькие щели, человеку не протиснуться здесь.
–Человеку нет, но ты и не человек. Ты всю свою жизнь прожил не как человек, ты прожил ее как червяк. Ты ничего не делал, и когда ты будешь умирать, и жизнь будет пробегать перед глазами, ты увидишь, как листаешь ленту в интернете в обратную сторону, строишь бизнес-планы, а в итоге в свои тридцать лет живешь в съёмной комнате. Там даже туалет на четверых человек. Ты не жил, ты полз, а теперь ты отказываешься ползти? Ползи в щели, ползи вперед, большего и не нужно.
–Но, куда? С чего начать? Куда ползти?