Грозный эмир
Шрифт:
– Ловите вора? – насмешливо спросил граф у охотников за привидениями.
– Тише, государь, – прошипел Андроник. – Он в здании. Этот наглец пытался проникнуть в дом прошлой ночью, но его вспугнули сержанты. Любой другой на его месте обходил бы твою усадьбу стороной, но, похоже, мы имеем дело с редкостным негодяем.
– А если он попытается выпрыгнуть из окна с противоположной стороны? – заинтересовался Боэмунд.
– Там его тоже ждут, – пояснил Санлис. – Я послал сержантов в здание, чтобы они там немного пошумели.
– Не напугайте дам! – рассердился граф.
– Это наша главная забота, – поддакнул Андроник, не сводя глаз с нужного
Сержанты, похоже, спугнули благородного Гуго, расположившегося в чужой спальне, как в своей собственной. Возможно, шума испугалась Мелисинда. Но, так или иначе, окно открылось, и ловкий молодой человек скользнул вниз по веревке, свисающей едва не до самой земли.
– Да вон же он! – крикнул шевалье де Бари, обнажая меч. Боэмунд последовал его примеру. Однако их предполагаемый противник оказался очень расторопным человеком. Он вскочил на ноги раньше, чем быстрый на ногу Гишар успел ударить его мечом.
– Это же Гуго де Сабаль! – воскликнул изумленный Боэмунд, останавливаясь. – Какого черта…
Барон Латтакии сполна воспользовался оплошностью графа Антиохийского. Он пролетел мимо своих преследователей как стрела, пущенная из лука, на ходу угодив кулаком в грудь Санлиса. Несчастный Ги отлетел в сторону, а почтенный Андроник предпочел не путаться под ногами убегающего человека и ретировался с его пути сам, не дожидаясь увесистого удара. На помощь графу прибежали шевалье и сержанты, не успевшие расседлать утомленных коней.
– Ловите его! – рявкнул взбешенный Боэмунд.
Шевалье де Саллюст поймал Андроника, который, впрочем, и не думал убегать. Сержанты схватили за руки благородного Ги и так круто завернули их за спину, что несчастный Санлис взвыл от боли.
– Это не он, – ревел медведем граф. – Мне нужен Сабаль, найдите его живым или мертвым.
Похоже, Боэмунд, в пику нелестному мнению Андроника о его умственных способностях, все-таки догадался, почему так стремительно преданный вассал покидал дворец своего сюзерена, и теперь горел неуемной жаждой мести. Эту жажду пытались залить вином, но она разгорелась еще сильнее. Граф раненным зверем метался по залу, куда затащили его Бари и Саллюст, и выкрикивал ругательства по адресу бежавшего Сабаля и мирно спящей Алисы.
– Я убью их обоих!
Меч у графа отобрали, дабы не натворил беды. После чего отвели в личные покои, подальше от глаз перепуганных слуг. После второго кубка поднесенного Санлисом, к Боэмунду наконец вернулась способность соображать. Отчасти этому способствовала и вкрадчивая речь Андроника.
– Вассал, предавший своего сюзерена, безусловно заслуживает смерти, но это вовсе не означает, что его следует казнить публично. Кинжал и яд в таких случаях куда надежнее. Не следует бросать тень на доброе имя своей жены, благородный Боэмунд.
– Не говори мне о добродетелях этой шлюхи, портной! – вновь вспылил граф.
– Благородная Алиса дочь короля Боэмунда, – напомнил ревнивому мужу благородный Ги. – Доказательств ее измены у нас нет. Сабаль сбежал. А завтра он будет утверждать, что навещал одну из дам графини и по несчастливой случайности засиделся допоздна.
– Но мы все видели, как он выпрыгнул из ее окна!
– Я в этом неуверен, – покачал головой Санлис. – Зрение стало сдавать.
– Зато у меня со зрением все в порядке, – вздохнул Андроник. – Вот только вряд ли король поверит слову бедного портного. Зато он с пониманием отнесется к оправданиям своей дочери.
Боэмунд, несмотря на свою горячность и пылкий
– Есть люди и здесь в Иерусалиме, и у нас в Антиохии, которые готовы рассорить тебя с королем, благородный Боэмунд, – печально вздохнул Санлис. – Ты их знаешь не хуже меня. Я не исключаю, что барон Гуго де Сабаль проник в твой дом по их наущению. Разрыв с Алисой вполне может закончиться войной с королем, что приведет к гибели и тебя, благородный Боэмунд, и графство Антиохийское.
– Хорошо, – надменно вскинул голову граф. – Я подумаю.
Глава 9. Собор в Труа.
Бернард Клевросский отнюдь не числил себя восторженным и доверчивым человеком. Тем не менее, суровые рыцари, явившиеся в его скромную обитель из Святой Земли, произвели на аббата очень сильное впечатление. И магистр Гуго де Пейн и сенешаль Ролан де Бове были участниками крестового похода, оба отлились при штурме Иерусалима, первыми поднявшись на его стены. Это было событие, потрясшее весь христианский мир. Бернард очень хорошо помнил юношеский восторг, охвативший его в ту самую минуту, когда он узнал об освобождении Гроба Господня. Будущий аббат, пожалуй, впервые почувствовал, как рука Всевышнего коснулась его сердца. Именно тогда он поклялся посвятить свою земную жизнь служению Богу и ни разу не пожалел о принесенной клятве. Рыцари Гуго и Ролан тоже служили Христу, но на свой лад. Бернард смотрел на них с восхищением, но все же не мог не напомнить им об очевидном:
– Монашество и война несовместимы, благородные шевалье. Христос запретил проливать кровь.
– Но Он заповедовал нам защищать вдов и сирот, всех нищих и убогих, всех тех, в чьем сердце не угасает любовь к Богу и вера в его снисхождение и защиту, – мягко возразил аббату благородный Гуго. – Именно для этого мы и собрались в Святой Земле.
– Нищие рыцари Христа понимают, что недостойны посвящения в монашеский сан, но смиренно просят папу Гонория, дозволить им жить подобно монахам, служа при этом Господу с мечами в руках, – дополнил магистра сенешаль Ролан де Бове. – Мы, освободившие Святую Землю от ереси, и те, кто идет по нашим стопам, не можем допустить, чтобы Гроб Господень вновь оказался в руках неверных.
– Но разве в Святой Земле мало доблестных рыцарей?
– Мало, преподобный Бернард, – вздохнул Гуго. – Во всяком случае, по сравнению с количеством наших врагов. Чтобы купить оружие и снарядить сержантов, рыцарю нужны средства, а значит и земля. Увы, на всех владений не хватит. Мы предлагаем благородным шевалье, оружие, кольчугу и место в общем строю. Только и всего. Очень многие люди, чьи сердца переполнены любовью к Христу, готовы к нам присоединиться. Но ни у них, ни у нас нет средств, дабы обеспечить даже минимальные потребности, без которых человек не может не только сражаться, но и существовать. Именно поэтому нам нужно благословение святой матери церкви. Именно поэтому нам нужны деньги. Именно поэтому мы просим папу, чтобы нам разрешили владеть землею не только на Востоке, но и здесь в Европе. Монахи будут молиться за воинов Христа, а миряне снабдят нас всем необходимым. Ибо защита Гроба Господня наш общий христианский долг.