«Грозный всадник», «Небывалое бывает», «История крепостного мальчика», «Жизнь и смерть Гришатки Соколова», «Рассказы о Суворове и русских солдатах», «Птица-Слава».
Шрифт:
Однако отец у них строгий. Взял и спрятал медаль в ларец.
— Не для баловства подобные штуки, — заявил он сурово.
В ларце медаль и лежала.
Однако дважды в году, в рождество и на пасху, когда всей семьей Кудиновы отправлялись в церковь, отец доставал медаль.
В церковь шел при медали Тишка. Возвращался домой при медали Минька.
— И зачем кричали «ура»? И как оно вырвалось? — сокрушались
— Это Нечипор, Нечипор… Он за это в ответе.
Молодой казак Нечипор Худояк и вправду первым победное крикнул.
На следующий день после битвы у Малого Ярославца Наполеон с небольшой группой офицеров и генералов ехал из штаба к своим войскам. Едет Наполеон, не торопится. Думы разные в голове. В это время на соседнем холме появился разъезд казацкий. Увидели офицеры и генералы конных, решили, что свой отряд.
А казаки сразу узнали французов. Вскинули пики, галопом летят к генералам.
— Ура! — кричит Худояк.
— Ура-а! — голосят другие.
Наполеон вздрогнул. Свита пришла в замешательство. Кто-то открыл стрельбу.
Все ближе и ближе лихие донцы. Кони, почуяв удачу, словно не мчат, а летят над полем. Режет утренний воздух тяжелый храп.
У Наполеона мурашки прошли по телу.
— Вот он, конец бесславный…
Сгрудилась, окружила императора свита. Каждый последний момент считает. Худо пришлось бы французам, да только тут, заслышав пальбу и крики, вдруг на помощь своим явились кирасирские эскадроны. Отогнали они казаков.
Долго не мог Наполеон позабыть об опасной встрече. Белость долго держалась в лице. Наконец успокоился, вызвал походного лекаря. Приказал он военному эскулапу немедля же изготовить смертельный яд. Не хотел император живым попадаться в плен. Стал носить в пузырьке отраву.
Стали теперь более осторожными офицеры и генералы.
Но больше всех неудачу этого дня переживали русские казаки.
— Упустили… Эхма, упустили!.. И чего кричали «ура»?.. И как оно только вырвалось!
Как-то еще во время Бородинской битвы какой-то полковник, бывший в кутузовской свите, потянулся к фляге и выпил глоток, второй. Заметил Кутузов, и ему захотелось.
— Э-ей, голубчик, подай-ка сюда водицу.
Растерялся полковник. Во фляге была не водица, а чистый спирт. Не нашелся полковник, как же ему ответить, отдал покорно флягу. Поднес Кутузов флягу к губам, сделал глоток и чуть-чуть не задохнулся.
— Ух ты! — с трудом переводит дух. — Водичка какая злая.
— Так точно! — гаркнул полковник. — Пьем и терпим, ваша светлость.
Хотел фельдмаршал разгневаться на офицера. Однако полковник так ловко ответил, что вдруг остыл, рассмеялся Кутузов. Вернул он владельцу флягу и только пальцем ему погрозил.
Узнали другие офицеры, что Кутузов простил полковника. А у многих во флягах вместо воды было вино или спирт. Осмелели. Заметил это Кутузов.
И вот снова такой же случай. Теперь уже у Малого Ярославца.
Смотрит Кутузов на поле боя. Рядом крутится свита. И снова полковник, не тот, а другой, потянулся к армейской фляге. И снова Кутузов:
— Э-ей, голубчик, подай-ка сюда водицу.
Подбежал полковник, смело тянет фельдмаршалу флягу. Знает, что нужно ему ответить.
Поднес Кутузов флягу, однако не к губам на сей раз, а к носу. Понюхал:
— Спирт?
— Так точно! — гаркнул полковник. — Пьем и терпим, ваша светлость.
Отбросил Кутузов флягу. Подошел, взял офицера за ухо.
— Э, чужим умишком живешь! Слова повторяешь. Кто разрешил? — Пальцем сунул на флягу. — Что тут, питейный дом?!
Строг оказался Кутузов. Для острастки другим тут же приказал уволить полковника в тыл. К тому же без пенсии.
Струсили офицеры. Ты смотри, она и вправду водичка злая.
Отступает французская армия. Полк за полком, полк за полком. Бесславно идут к Смоленску. Самым последним отходит Мюрат.
Мюрат не только маршал французский, но еще и король. Было в Италии королевство — Неаполитанское. Захватили его французы. Отдал Наполеон королевство своему любимцу — Мюрату. Стал Мюрат королем. Ночевал Мюрат со своими полками у Можайска, в городе Верее. Подошли сюда русские. Решительным штурмом ворвались в город. Две тысячи французов было убито. Полторы тысячи сдалось в плен.
Вошли солдаты в тот дом, где ставка была Мюрата. Осмотрелись — нет, не видать Мюрата. Маршал сбежал. Бежала и свита. Покрутились солдаты, наиболее шустрые шмыг на кухню. Интересно, чем короли питаются. Яства, считай, заморские. Блюда невиданные, деликатесные…
На кухне плита распалена. Ножи, сковородки, кастрюли. Дозревает обед королевский. То-то попали солдаты вовремя.
Сгрудились они у плиты, крышку сняли с большой кастрюли. Наваром дыхнул пар. Ударили в нос непривычные запахи.
— Ну, что там, что там в сием сосуде?
— Уха из диковинных рыб?
— Из горных козлов солянка?
— Суп из нутра лебедей?
Запустили солдаты половник в кастрюлю, притихли — тащат здоровую кость, мясо при ней болтается.
— Оленины кус?
— Говядины кус?
— А может, что-то досель не виданное!
Вдруг видят солдаты — под лавкой лежит копыто. С подковой.
— Ба, да это же конь!
Потянули снова солдаты кастрюльный запах — конячий, смердячий дух.