Грозовой фронт
Шрифт:
Джейна смотрела ему вслед. Если Доран не намерен предавать, способен ли помочь? Она почти падала от усталости, опустошения и острой тоски, и новых видений просто не выдержит — рухнет без сил. А кажется, что стоит хоть на миг закрыть глаза, как они накроют с головой.
А может, стоит признаться, её и саму тянет к нему — как к тому, кто в этот тёмный час знает хоть какой-то ответ на вечный вопрос о том, что после смерти...
Она остановила его, поймав за руку:
— Доран, пожалуйста... Расскажи молитву, что читают по погибшим. — Надо было отпустить боль, надо было снова услышать низкий голос Служителя, пробирающий до самых глубин, так, что не оставалось других мыслей — только мерное, успокаивающее звучание слов, наполненных светом. — Пожалуйста.
И Доран с колебанием, но всё же остался. Осторожно взял её ладонь между своими, чуть вздохнул и заговорил тихо о тех, кто больше не с ними, но остаётся рядом частицей своей души. Исполнившие свой долг на земле, но отдавшие любовь тем, кто в ней нуждался...
Джейна прикрыла глаза и лихорадочные образы наконец растворились, уступив на время мерному шуму горного леса, чарующему звуку низкого голоса и хотя бы минутному — покою.
***
До деревни дошли уже гораздо легче — надо было просто спускаться по нахоженным тропам в долину ущелья. Встретили их удивлённо и встревоженно, но после краткого рассказа об ивварцах и трудном переходе расспросы смолкли — занялись делом.
Даже староста Гретиан — мужчина уже в возрасте, полный и коренастый, не стал донимать подробностями и выпрашивать про своих, которые, должно быть, в плену в захваченном в Сагарде. Заметив измождённые и голодные лица дошедших, он распорядился, где разместить хотя бы детей и стариков, а сам остался говорить с Эриком и Дораном.
Джейна даже не знала, что хочет больше: упасть на мягкое сено и спать не просыпаясь до утра, поесть чего-нибудь горячего и унять тошноту или сначала смыть с себя кровь и грязь.
— Держи, — подошёл к ней вдруг Изен и протянул льняное полотенце и немного воды в кружке. Кивнул назад: — Хильда позаботилась...
Долговязый Изен — пришло на ум его старое прозвище. Сейчас парень казался повзрослевшим на пару лет. Больше не было глупых насмешек, только усталость во взгляде и сочувствие.
— Спасибо.
Джейна вспомнила, как всего пару-тройку месяцев назад они работали на виноградниках бок о бок, и тогда её заботы и тревоги были такие… смешные. Сейчас даже неизвестно, жив ли приятель Изена Бертвуд, что случилось с Танри и что дальше будет с ними со всеми.
Но она сделала, что могла.
Коротко ополоснув лицо, Джейна стерла кровь и доковыляла до тёти. Ноги едва держали, а её саму от слабости и промозглой погоды не переставало колотить.
— Хильда… — позвала Джейна, только сейчас понимая, как жутко зудит грязь на теле.
Тётя тоже выглядела измотанной, но держалась изо всех сил.
— Как ты, девочка? Едва на ногах стоишь, я же вижу. Там, говорят, есть немного тёплой воды, надо смыть кровь и приложить чего к синяку... Что-то совсем ты бледная как смерть.
Джейна устало улыбнулась и наконец созналась:
— Мне кажется... я жду ребёнка.
— Ох, боже мой. Девочка моя, — пышногрудая Хильда из последних сил прижала Джейну к себе, даже вздохнуть не дала, и запричитала: — Ох, не пойму, радоваться или плакать! Радость-то, да не добрый час! Как же ты только держишься, милая, — заохала она снова, отстранясь. — Пойдем, тебе нужно как следует согреться!
И не слушая возражений, она отыскала одну из своих старых знакомых и о чём-то принялась расспрашивать. Джейна на миг осталась в одиночестве, рассеянно глядя, как едва живые сагардцы расползаются кто куда. Слава богам, что хоть остались целы.
Подошёл, чуть прихрамывая, Эрик и подбадривающе хлопнул по спине.
— Жива, подруга?
— Не дождёшься, — с тихим смешком отозвалась Джейна, изучающе глядя на его загорелое лицо с тонкими линиями шрамов. Кажется, понемногу к нему возвращалось прежнее самочувствие — в чёрных глазах нет-нет да можно было уловить знакомые искорки. Или то напитался силами от схваток с ивварцми и их пролитой крови?
Не хотелось бы в это верить. И не хотелось снова видеть тот безнадёжный мрак в глубине глаз, как после его возвращения к жизни. Злость и ненависть — ложная сила, когда они уходят, то забирают что-то с собой.
Джейна пихнула его плечом и попыталась улыбнуться:
— Недавно целовал как в последний раз, а сейчас уже и думать забыл, снова "подруга" и свой парень?
— Извини, — отозвался он, глядя на её синяк под глазом. — Но что-то сейчас ты больше похожа на матроса после пьянки, чем на девушку.
Джейна невольно прыснула со смеху, прикрыла пальцами лицо и глаз и сощурилась. Кажется, он заставит её смеяться даже на пороге смерти. И смеяться искренне, в голос. Даже когда вокруг полная безнадёга и хочется рыдать от боли. Вот его настоящая магия!.. Как можно было не любить эту обаятельную морду?!
— Ладно, если тебя отмыть и переодеть, может, всё будет не так печально, — доверительно обнял её Эрик и тут же увернулся от её тычка под рёбра. — Ладно, ладно, шучу. Но тогда ты сама напросилась... Да шучу я!
Он крепче обхватил её за плечи, а Джейна сдалась и ткнулась ему в грудь.
— Спасибо. Что нашёл нас и вернулся...
— Угу. Ты не знаешь, что бы делала без меня, как и всегда, — усмехнулся он. — Только это… держись подальше-ка от Серого. Больно много внимания он тебе уделяет.
— Не доверяешь?
— Серому-то? А ты сама как думаешь? — Эрик потёр предплечье о грудь, точно желая стереть тот колдовской знак, который однажды такие Служители выбили на его коже. Приговорили к медленной смерти, а она оборвала связь с магией. И это до сих пор причиняло ему боль, как бы он ни пытался шутить. Но он боролся со своими внутренними демонами и иногда будто одерживал верх.
— Мне кажется, он не станет теперь предавать.
Эрик закатил глаза.
— Сколько тебя знаю, всё не устаю поражаться твоей наивной вере, что все люди — хорошие.