Грозовые Земли
Шрифт:
И тут же с фальшивой улыбкой раскаяния:
— Какой я отвратительный хозяин! Ты, должно быть, умираешь с голоду, а я беспрерывно болтаю и не даю тебе есть. Прости меня, прошу тебя. Мне так редко удается завлечь к себе интересного собеседника. — Он повернулся к одной из женщин. — Облако, принеси нашему гостю горячей еды. Его завтрак остыл.
Остаток времени хозяин разговаривал с Каирном исключительно о его путешествиях. Ни слова больше не вырвалось о властях или политике. Он хотел услышать о последних деяниях Гассема и его островитян, и Каирн не видел ничего плохого, чтобы рассказывать о событиях, известных всем на западе. Утаил он только новость о катастрофе в королевстве, которая и была главным вопросом его миссии.
Прежде чем солнце достигло зенита, Драгоценный Камень проводил его в путь, снабдив свежей провизией и послав с ним проводника, чтобы показать обещанный короткий путь.
— Напоследок скажу, что твоего короля видели на дороге, ведущей в Крэг. Трудно представить, что ему надо куда-то в другое место, поэтому поищи его там. И запомни мои слова.
— Я передам ему, — уклончиво сказал Каирн. — Но не отважусь давать советы.
Драгоценный Камень рассмеялся.
— Ты осторожен, как дипломат, но хотя бы не даешь пустых обещаний. Ну, прощай, удачи тебе. Запомни вот еще что: граждане Мецпы никогда не станут вашими друзьями, как бы учтиво они себя ни вели. Они враги всему свету.
Каирн поблагодарил хозяина и покинул поляну, следуя за проводником. К вечеру он снова был на главной дороге, ведущей в Крэг.
Глава седьмая
Для приема Гейл надел свое лучшее платье. Надеясь встретиться с высшим светом, он взял с собой придворную одежду. Она была проста, потому что его собственная впечатляющая внешность являлась лучшим украшением. Гейл не был тщеславен, но слишком многие обращали на него внимание, так что в этом он не сомневался.
Он надел штаны и рубашку из блестящей черной чиванской ткани, сотканной из шелка гигантских пауков. Ткань никогда не мялась и была легкой, как воздух. Он натянул сапоги народа амси длиной до колен, с мягкими подошвами и еще более мягким верхом, с вышитыми разноцветной нитью цветами. Поверх всего накинул короткий плащ из шелка пауков, густо затканный золотом. Для здешнего климата одежды многовато, но знатные аристократы всегда пренебрегали удобствами, предпочитая внушительный внешний вид.
Поразмыслив, Гейл добавил несколько колец и большой рубин на золотой цепи на шею. Это все были подарки от других монархов, и он никогда не носил их дома. Удовлетворенный своим представительным внешним видом, Гейл стал дожидаться прихода слуги, который известит его, что пора присоединиться к обществу.
В дверь постучали, но это не был слуга. Пришла сама госпожа Утренняя Птичка.
— Наши гости прибыли. Если вы пойдете со мной, я немного расскажу вам о них по дороге.
Гейл поднялся, еще раз поправил наряд и взял даму под руку.
— Вы великолепно выглядите, мой дорогой, — сказала она.
— Вы тоже, моя госпожа, — ответил Гейл.
Ее наряд очень походил на тот, в котором она его впервые встретила, только прибавилось драгоценностей и пудры на выставленной напоказ груди.
— Пришла Свет Утренней Зари. Она потаскушка и обязательно накинется на вас, но вкус у нее отменный. Господин Дом в Долине, наверное, самый богатый. Кстати, это его титул. Он никогда не пользуется именем, и я его даже не знаю. Ужасный сноб. О-о, еще Господин Широкое Поле. Он пока не пришел, но наверняка явится. Он немного эксцентричен, но зато знает буквально все. Смотрите, побольше с ним поговорите. Я специально посадила его напротив вас. — Она продолжала описывать остальных, награждая каждого короткой, как правило, нелестной характеристикой.
Стоило им войти — и все гости обернулись, желая рассмотреть новую диковинку. Зал для приемов был ослепительно ярко освещен, все гости — экстравагантно одеты. С точки зрения Гейла, их макияж, похожий на маски, делал их похожими на привидения. Они не то, чтобы выстроились по ранжиру, но Госпожа Утренняя Птичка знакомила их, явно руководствуясь высотой положения. Господин Дом в Долине, высокий и толстый, одетый в чересчур узкий наряд, протянул Гейлу руку, как будто оказывал ему королевскую милость. Платье госпожи Свет Утренней Зари оставляло обнаженной практически всю грудь. Соски ее были нарумянены ярко-красным, что составляло странный контраст с голубой пудрой, покрывавшей кожу. Она посмотрела на него распутными глазами и улыбнулась, обнажив серебряные зубы.
Гейл за свою жизнь побывал в странных местах, но нигде не встречал такого количества причудливых имен вкупе с неестественной внешностью. Они были абсолютно не похожи на других жителей Мецпы, заставив его задуматься — вся ли знать здесь полностью оторвалась от простого народа, или только эта небольшая декадентская группа?
Он отчаялся запомнить все имена и решил, что достаточно будет говорить «мой господин» и «моя госпожа».
Его уникальные товары расположились в центре длинного банкетного стола. Было задано множество вопросов, но хозяйка решила, что следует дождаться всех приглашенных.
Неожиданно все в комнате замолкли, и Гейл, обернувшись, увидел, что Утренняя Птичка спешит навстречу вошедшему. Она взяла нового гостя за руку и подвела его к Гейлу.
— Купец Алза, позвольте представить Господина Широкое Поле.
Гейл пожал гостю руку. Тот был невысокого роста, одетый в простое серебристо-серое платье с кружевным гофрированным воротником. Кожа очень бледная, ненапудренная. Остроконечная бородка аккуратно подстрижена, усы на концах завиты. Угольно-черные волосы мыском уложены на лбу, глаза такой же пронзительной черноты.
— Трижды добро пожаловать, купец Алза. — Низкий голос поражал несоответствием росту. — Хорошо встретить среди нас такого проницательного человека. К тому же доставившего нам такие прекрасные вещи! — он цепко оглядел стол, черные глаза поблескивали.
— Может быть, мне пора начать объяснения, если наша хозяйка не против?
— Пожалуйста, — сказала она.
— Тогда, с вашего позволения, мы начнем вот отсюда. — И Гейл начал свою хорошо отрепетированную речь. Слушатели пришли в восторг, глаза сверкали по какой-то детской жадностью по мере показа каждой новой игрушки. Гейл очень надеялся, что не напрасно тратит время на лопающихся от денег ничтожеств.