Грозовые Земли
Шрифт:
На путь к Турве у Гейла ушло два дня. Проходя мимо деревень или минуя пастбища, он не раз ловил на себе взгляды, полные удивления и страха. Страха — потому что он был шессином, и все окрестные жители побаивались теперь этого воинственного племени. А удивлялись потому, что он шел в одиночку — невиданное дело для его соплеменников.
Юношу потешало, что его все еще принимают за шессина — ведь он больше не был им. Более того — он даже перестал себя им ощущать. Конечно, Гейл знал, что его внешний вид не изменился. Однако шессином делала человека не только внешность. Это касалось также ряда обычаев и верований, которые пронизывали каждую грань повседневной жизни. Гейл больше не принадлежал к этому миру, он стал человеком без роду и племени.
К вечеру первого дня путешественник успел проголодаться. Он сбил метательной палкой прыгуна — животное, родственное ветверогам. Часть мяса он отдал первому встречному землепашцу в обмен на то, что он приготовит всю тушку, а также даст ему тыкву с тлеющими внутри углями. Гейл мог бы разделить трапезу с этим человеком, но ему хотелось побыть в одиночестве. Юноша расположился на отдых за деревней и принялся за поздний обед. Кончилось время, когда он питался молоком, смешанным с кровью каггов, и придется привыкать к другой пище, даже если она считается у шессинов запретной. Для Гейла теперь не существовало никаких табу.
Наутро он доел мясо прыгуна и продолжил свой путь, а к полудню дошел до портовой деревни. Гейл думал, что она находится значительно дальше — вероятно, раньше путь казался ему длиннее, потому что он гнал каггов. Жители деревни поглядывали на него с уже знакомым юноше недоумением: младший воин шессинов, один и так далеко от их поселений. Гейл спросил, не заходил ли к ним в гавань «Рассекающий волны». Ему ответили, что этот корабль ждут в ближайшее время, до перемены ветров в конце мореходного сезона.
Время сейчас мало что значило для Гейла, поскольку у него впереди не было никакой определенной цели. Однако ему могла понадобиться пища, а денег он не только не имел, но и вовсе почти не знал, что это такое. Тем не менее он догадался подойти к лавке менялы у пристани. Меняла был пожилым мужчиной, одетым в килт из хорошего покупного сукна и короткую куртку. На голове он носил что-то вроде чалмы, а на носу у него красовалась пара маленьких круглых стеклышек в оправе из тонкой золотой проволоки.
Гейл извлек из мешка одно из своих украшений — тяжелый резной серебряный браслет, снятый с убитого вождя асаса.
— Мне нужны деньги, — заявил он, вручая его меняле.
Старик взял браслет и поднес его поближе к стеклышкам перед глазами, чтобы получше рассмотреть. Это удивило юношу. Хотя шессины не пользовались стеклом, этот материал Гейл видел и раньше: на материке из него делали фляги, а в некоторых прибрежных деревнях вставляли в оконные переплеты. Но вот чтобы через стекло рассматривали предметы!..
— Сколько ты желаешь получить за свой браслет? — поинтересовался меняла.
— Не знаю, — ответил Гейл. — Я раньше никогда не пользовался деньгами.
— Гм… Тебя было бы легко обмануть, но разумные люди, которые дорожат своей жизнью, вряд ли решатся надуть шессина. Давай я тебе кое-что покажу. — Человек сел за стол, похожий на те, что Гейл видел в таверне, и поставил на него любопытное приспособление, состоящее из стойки с перекладиной к которой были подвешены на тонких цепочках два маленьких подноса. Он положил браслет на один из подносов, и тот опустился вниз, а поперечина стала вращаться. На другой поднос меняла стал класть небольшие грузики одинаковой формы, но разного размера. Когда он положил последний, самый крохотный, чаши замерли на одном уровне.
— Грузы теперь в равновесии, — объяснил меняла. — Таким образом я могу точно узнать, сколько весит предмет на другом подносе. В нашем случае вес равен шести унциям.
— Это несложно, — заметил Гейл.
— Да верно. А теперь смотри сюда. — Старик достал лист пергамента, испещренный мелкими значками. Это таблица цен на металлы. В одной колонке, — он показал на нее тонким, как у паука, пальцем, — указывается вес, и мне нужно найти цифру шесть — Его палец остановился, затем медленно двинулся поперек таблицы. — А каждая из других колонок определяет стоимость этого веса в различных металлах — золоте, серебре и меди. Именно из этих трех металлов и делаются деньги.
— А сталь? — поинтересовался Гейл.
— Сталь слишком ценна, из нее изготавливают лишь оружие и инструменты. То же самое относится и к олову, которое входит в состав бронзы. Поэтому для монет используют другие металлы.
— Выходит, деньги — это вес металла?
— Я вижу, ты смышленый парень, — одобрительно заметил старик, но все не так просто. Вот, посмотри, это монеты, которые, в основном, используются в торговле. — Он открыл маленький ларец и достал три монеты. Одна из них была в форме квадрата желтого цвета, две другие — увесистые диски. Края монет были обработаны частыми тонкими насечками. — Это аурик, — меняла указал на самую маленькую монету. — Она из золота и равна стоимости двадцати вот таких, — он коснулся пальцем серебряной монеты, — мы называем их аржентинами. Каждый аржентин равен пятидесяти купринам. — Меняла дотронулся до самой большой монеты из темного металла — темнее; чем бронзовый наконечник копья Гейла. — Эти слова древнего происхождения, они означают, что монеты сделаны из золота, серебра или меди. Монеты чеканятся в Невве, правительство гарантирует чистоту металла и точный вес каждой из них. Теперь о твоем браслете: я могу дать за него пять аржентинов и двадцать куприсов. Это немного меньше, чем действительная цена в серебре. Разницу я беру себе как вознаграждение за услуги.
Гейл кивнул.
— Мне кажется, что это вполне справедливо. Полагаю, я быстро привыкну к подобным расчетам, хотя тут все по-другому, чем с каггами. Кагги, все-таки, живые.
— С монетами проще, чем со стадами: их не нужно пасти, и они не болеют.
— Зато кагги плодятся сами, — возразил Гейл.
— Если уметь с ними обращаться, то деньги тоже приносят прибыль.
— Какая-то магия?
— Конечно, нет. Но так просто это не объяснить. Полагаю, ты и впрямь быстро научишься обращаться с деньгами. Но поначалу будь осторожен: тебя могут попытаться надуть. Но со временем ты узнаешь истинную стоимость каждой вещи.
— Спасибо за совет. Но прости мое любопытство: я хотел бы узнать, что это за предмет у тебя на переносице?
— Это ты об очках? — старик взял в руки устройство, так удивившее Гейла, и взглянул на юношу. Тому показалось, что глаза менялы сразу потускнели. — Очки делают на юге материка. Они служат для того, чтобы исправлять изъяны зрения. Ведь я вижу уже далеко не так хорошо, как в молодости.
— Вот это уж точно колдовство, — промолвил Гейл и осторожно взял очки у старика из рук, чтобы рассмотреть их получше.