ГРУ и атомная бомба
Шрифт:
Идеей создания атомной бомбы берлинское руководство заинтересовалось только после поражения немецких войск под Москвой, когда стало ясно, что война против Советского Союза не будет похожа на прогулку немецких войск по Европе. Именно тогда генералитет третьего рейха понял, что Германия сможет выиграть войну на Восточном фронте, если ученые создадут принципиально новое оружие. Потенциальные возможности для этого у Германии были. По оценкам британских экспертов из СИС, перед началом Второй мировой войны Германия на два года опережала англичан в научных исследованиях в области ядерной физики. Британские же ученые в то время значительно опережали американцев.
По мере усиления военной мощи Германии, расширения исследований немецкими учеными в области создания атомного оружия ее научные центры становились объектами особого внимания для опытной английской разведки, которая координировала свои усилия по проникновению в немецкий «Проект U» с американскими разведслужбами. Англо-американское сотрудничество в этой области носило специфический характер, смысл которого заключался в том, чтобы не допустить попадания каких-либо сведений о работах по созданию атомного оружия третьей стороне — Советскому Союзу. Для этого американцы шли на всевозможные дезинформационные уловки. США даже продавали Советскому Союзу уран, лишь бы не привлекать внимания к своему атомному проекту.
В январе 1943 года Советское правительство послало в вашингтонское Управление по ленд-лизу заявку на приобретение 10 килограммов металлического урана, 100 килограммов окиси урана и столько же нитрата урана. Американские специалисты знали, что уран в малых количествах использовался в процессе производства цветной керамики. Было понятно, что в то время, когда войска гитлеровской Германии продолжали оккупировать значительную часть советских западных территорий, навряд ли СССР просил в США уран для производства керамической посуды или украшений. Тем более что русские запрашивали не только уран и его соединения, но и 1100 граммов тяжелой воды.
Запрос из СССР был передан генералу Л. Гровсу для рассмотрения и принятия решения. Гровс понимал: то, что просили русские, было недостаточно для производства атомной бомбы, но свидетельствовало, что советские физики проявляют интерес к атомной проблеме. Л. Гровс принял соломоново решение — он разрешил удовлетворить запрос русских из опасения, что отказ мог бы привлечь внимание советских физиков и разведчиков к американскому атомному проекту. Соединения урана были отправлены в СССР в начале апреля 1943 года. Запрос на тяжелую воду тоже был удовлетворен. В ноябре 1943 года Советский Союз получил от США 1000 граммов тяжелой воды, а в феврале 1945 года еще 100 граммов.
Л. Гровс предоставил советской закупочной комиссии экспортную лицензию и на приобретение 10 килограммов металлического урана, но сотрудники комиссии не смогли найти того, что им было необходимо. В начале 1945 года все-таки работникам комиссии удалось приобрести только один килограмм загрязненного урана.
Второй запрос советской закупочной комиссии на приобретение восьми тонн хлорида урана и такого же количества нитрата урана был отклонен. В последующие годы Л. Гровс всячески блокировал все пути, которые бы Советский Союз мог использовать для закупок урана. В 1944 году он возглавил Объединенный трест развития, созданный США и Великобританией с целью контроля над мировыми запасами урана и тория. Л. Гровс преследовал две основные цели: обеспечить американский атомный проект необходимым количеством урана и «препятствовать другим странам, в особенности СССР, в приобретении урана для своих проектов». Л. Гровс в ноябре 1944 года докладывал военному министру Стимсону, что «было бы нежелательно, чтобы любое другое правительство имело какие-либо запасы материалов, и заведомо опасным было бы позволить любому другому правительству иметь более одной тысячи тонн окиси урана».
Активная и настойчивая деятельность генерала Гровса по ограничению доступа других стран к мировым урановым месторождениям позволила Объединенному тресту развития подписать с Бельгией, Бразилией и Нидерландами особое соглашение, в соответствии с которым вводились жесткие ограничения на передачу запасов урана в руки других стран. В декабре 1945 года Л. Гровс докладывал новому министру обороны США Р. Паттерсону о том, что страны, входящие в объединенный трест, «контролируют 97 процентов мировой добычи урана и 65 процентов мировых поставок тория…»
Но вернемся в Германию. Имперский министр вооружения и военной промышленности Альберт Шпеер придавал созданию атомного оружия особое значение. В июне 1942 года А. Шпеер и фельдмаршал Фромм провели совещание, на которое пригласили физиков В. Гейзенберга и О. Гана. На совещании также присутствовали фельдмаршал Э. Мильх, адмирал Витцель, генерал Лееб — кураторы научно-исследовательских управлений в авиации, на флоте и в сухопутных войсках. Был приглашен и президент Фонда кайзера Вильгельма А. Феглер.
Доклад делал Гейзенберг. Он выразил убежденность в том, что существует реальная возможность создания атомной бомбы. Ее предполагаемые тактико-технические характеристики и поражающие факторы заинтересовали весь генералитет.
Гейзенберг завершил свое выступление словами, которые произвели на министра вооружений и генералов сильное впечатление. «Учитывая разрушительную силу атомной энергии, — сказал он, — это может повлечь за собой очень серьезные последствия».
Шпеер спросил Гейзенберга, сможет ли его группа физиков в короткие сроки создать атомную бомбу. Гейзенберг ответил, что найдено научное решение проблемы и, хотя чисто теоретически уже ничто не препятствует созданию атомной бомбы, «техническая база для нее может быть создана не ранее чем через два года, и то при условии, что им окажут должную поддержку». Пока же, заявил Гейзенберг, «Проект U» не может быть осуществлен, потому что в распоряжении физиков имеется всего лишь один циклотрон и необходимо построить новые установки.
На этом же совещании Гейзенберг сообщил, что, по данным немецкой разведки и оценкам его специалистов, американцы и англичане уже длительное время ведут практические работы по созданию атомной бомбы.
Присутствовавшие на совещании эксперты интересовались размерами предполагаемого уранового заряда, когда может быть создан первый образец? На такие вопросы Гейзенберг не мог дать конкретных ответов.
Несмотря на видимую неопределенность перспективы создания нового оружия, Шпеер одобрил проект строительства нового реактора на территории Физического института Общества кайзера Вильгельма.
В ходе того же совещания генерал Фромм обещал отозвать из армии несколько сотен физиков, которые в разное время были призваны в армию и отправлены на Восточный фронт.
В СССР многих физиков постигла такая же участь, они были мобилизованы и отправлены на фронт.
Имперский министр вооружений и военной промышленности А. Шпеер 22 июня 1942 года доложил Гитлеру о результатах встречи с физиками и принятых решениях.
Шпеер и Фромм сдержали свои обещания. Однако они, как покажут последующие события, не полностью доверяли своим физикам. Фромм отдал распоряжение об отзыве физиков с фронта и направлении их в научно-технические лаборатории Гейзенберга. Многие физики возвратились к привычной для них работе, но не все. Г. Вандервельде погиб под Таганрогом.