Грузчик!
Шрифт:
Закончив со всеми манипуляциями, я разорвал контакт со статуей и прислушался к своим ощущением. Изменения чувствовались, не явные, а на грани подсознания, и были как после первой тренировки, скажем так, со штангой или, там, гантелями. Вроде кажется, что начинаешь чувствовать себя сильнее, но визуально это незаметно, хотя в моём случае я действительно стал сильнее. Заклинание увеличило свою пробивную способность, скорость полёта, уменьшилось время создания. Всё из перечисленного прибавило к своим значениям по десять процентов.
***
В беседке я остался один, мужики куда-то испарились, остался лишь один пёс, что щеголял в ошейнике полного подчинения. Рядом с ним лежал пакет с другими ошейниками, про которые я делал вид, что вроде как забыл. Может товарищи обиделись, а может срочно понадобились кому-то, этот вопрос остаётся пока без ответа. Ладно, хрен с ними, не суть важно, обиделись они или нет, всё равно наши пути-дороги расходятся. Они остаются здесь, а мне надо обратно в город.
Спокойно мне не дали уйти, не успел я удалиться от беседки метров на двести, как нарисовалось небольшая группа молодёжи. Эти товарищи перекрыли мне дорогу, один из них наставил на меня охотничье ружьё и потребовал, чтобы я встал на колени и положил руки за голову. Остальные стояли за его спиной и нервно поигрывали кто железной трубой, а кто и дубинками с торчащими во все стороны гвоздями. Детишки явно пересмотрели боевиков и решили взять меня на понт. Не, я, конечно, и сам не старец седой, а без году неделя как справил своё двадцатилетие. Но даже мне было понятно, что поцаны явно, несмотря на всю их показную решимость, откровенно меня побаивались.
– И чем вызван этот перформанс? – поинтересовался я, использовав фразу, взятую из телика, и лишь смутно догадываясь, что она обозначает.
– Ты продал в рабство…
– Кого, когда и, самое главное, где и кому? Да, и кто видел?
– Все говорят! – неуверенно продолжил пацан с ружьём.
– Все говорят что? То, что я, рискуя своей задницей, спасал ваши задницы? – опять киношной фразой сыграл я крутого.
– Потому и хотим разобраться в ситуации.
– Ситуация простая: виновные там, – и ткнул пальцем в одну из летающих пирамид, – а пострадавшие здесь, – ткнув на сей раз в землю. – Если всё, вопросы сняты, то я пойду.
– А что у тебя в рюкзаке? Золото за то, что продал наших?
– А ты посмотри, – и скинул рюкзак себе под ноги.
– А я и посмотрю, – решительно произнёс пацан и, подойдя к рюкзаку, стал развязывать шнурки.
– Ты бы хоть шаг в сторону сделал, а то как он будет стрелять в меня через тебя, – усмехнулся я, смотря, как поцан нервно оглянулся и убедился, что он стоит между мной и балбесом с ружьём, дуло которого уже смотрело в землю, а затем резко задралось.
– Васька, Сашка, вы чего тут устроили? – рявкнул дед, выходя из соседней калитки с ружьём за плечом, – а ну, дай сюда! – и забрал оружие у пацана. – Ну вы дауны, вы сами видели, как он свои сосульки создает прямо из воздуха, и пошли на него без патронов!
– Дед, так кончились! – виновато ответил тот, что был с ружьём.
– А почему не снарядил?
– Не успел!
– Бегом домой, и пока все гильзы по-новой не снарядишь, из дома ни ногой, – рявкнул дед, отдавая ружьё и садясь на лавку. Свою берданку он положил себе на колени. – А ты, мил человек, далече собрался?
– До дому, до хаты! – Ответил я деду и повернулся к пацану, что усиленно ковырялся в рюкзаке, в котором, кроме полупустой бутылки, ничего не было. – Ну что, много золота нашёл? Может ещё в моих карманах поищешь?
– Васька, брысь отседова! – рявкнул дед. – Не, то что до дому, это хорошо, а вот где твой дом? – не унимался старик.
– Там! – махнул я рукой вперёд, и стал надевать рюкзак.
– И что, ты собрался до города так пешком и идти? За день-то не дойдёшь. Ты хотя бы великом разжился? Вон у Семёновых их целых три было, пусть земля пухом им будет! – произнёс дед и перекрестился.
– И?
– Так возьми один, им сейчас без надобности!
– Не дед, я по квартирам не приучен лазить!
– А к чему приучен? – спросил он, и этак с ехидством посмотрел. – Смотри-ка ты, обиделся! – вскрикнул дед мне в спину, когда я молча пошел – А нам не обидно, когда не пойми кто продал дом и половину жильцов. – Стой, я говорю, – произнёс старик, положив руку на моё плечо, хотя только что вроде сидел. – Бабка в дорогу тебе немного соберёт, а то одной водой сыт не будешь. Да и идти тут не один день, паря, пешком, это тебе не на машине. А автобусы теперь не скоро будут ходить, если вообще будут, – добавил дед, посмотрев на небо. – Сиди здесь и никуда не уходи. – велел пенсионер, посадим меня чуть ли не силой на лавку, а сам ушёл во двор.
Через пару минут на заборе уселся пацан лет восьми и молча стал смотреть на меня. На его лице было написано крупными буквами, что он что-то хочет спросить, но не решается.
– Ты Дед Мороз? – вдруг спросил детский голос с той стороны забора.
– Нет! – ответил я, слегка растерявшись от такого вопроса.
– А пёс у тебя волшебный? – не сдавался детский голосок.
– Нет! Самый обыкновенный!
– А ты можешь из земли человечка создать? – продолжал задавать вопросы всё тот же голос.
– Нет! – всё так же односложно отвечал я.
– А…
– Зато я так могу! – слегка обидевшись, произнёс я, и запустил сосульку себе под ноги.
– Не, что ты пристал к человеку, – заступился за меня пацан, спрыгнул, взял в руки сосульку и с видом эксперта покрутил её в руках. – Он только учится! – вынес он свой вердикт и потерял интерес ко мне. – Вот дядя Семён волшебник, он из земли может создать человечка и тот сражается с монстрами. Знаешь, сколько они вчера убили?
– Нет!