Грязная буйная штучка
Шрифт:
– О чем задумалась? – спрашивает он, и я перевожу взгляд на его лицо.
– Да вот решаю, покупать или нет те сапоги, что видела по дороге сюда.
Я нагло вру, и, кажется, он верит. Очевидно, Финн привык думать, что я ветреная и шопоголик, и ему не стоит знать, что я только что утвердила его на роль Непристойного Рыбака №1 в малобюджетном фильме «Полировщики Палубы На Борту Ее Королевских Округлостей».
– Покупай, не раздумывая, – сухо отвечает он. – Я же так должен быть сказать, верно?
– Не думаю, что ты должен болтать
– Слава богу, – бормочет он, после чего поворачивается и замечает вошедших Анселя и Миа.
Он вчера так бесцеремонно уехал. И сегодня никаких проблем, все легко. Видите? Нам не надо пересказывать друг другу произошедшее и вести разговоры а-ля я-вчера-был-слишком-пьян. Мы с Финном уже проходили все это после женитьбы с сексуальным закреплением нашего союза и утреннего неловкого разговора.
Миа проходит мимо Финна, подмигнув ему, и протягивает мне пластиковый стаканчик с зеленой фруктовой смесью.
– Ансель хотел попробовать эту дикую мешанину. И, конечно же, налил себе полный стакан капустного сока. Я думала, его стошнит прямо в машине.
Я подозрительно смотрю на стакан.
– А в твоем смешан банан, манго и ананас, – она слегка толкает меня локтем. – Говорят, это выводит из тела токсины сомнительных решений.
– Вообще-то, вчерашний вечер был веселым решением. Боже, я не могла устоять, чтобы не насладиться этим телом, – признаюсь я.
Я инстинктивно смотрю туда, где Финн стоит с Анселем и Оливером, и он замечает мой взгляд. Он отворачивается, и парни подходят ближе, слушая, что он им рассказывает. Очевидно, он что-то объясняет.
– Он тебе что-нибудь говорил вчера? – шепчет Миа. – Я знаю, как тебя бесит, когда он пытается общаться.
– Немного, но вполне допустимо. И в основном грязные пошлые словечки, – наклоняясь ближе, я говорю: – Кстати, мы вчера не занимались сексом.
– Я так и поняла, – кивая, отвечает она. – Финн что-то пьяно бормотал в машине про посиневшие яйца. А где Лола?
Я оглядываюсь и вижу ее там же, где и раньше, и показываю Миа. Лола полностью погрузилась в чтение книги и, кажется, не понимает, что они отмечают открытие, люди вокруг разговаривают, фотографируются, НеДжо обслуживает покупателей, и все поздравляют Оливера, как здорово он все тут устроил.
Могу с точностью сказать, Финн заверил парней, что мы не находимся в «зоне неловкости». Ансель подходит к Миа и обнимает ее за плечи. Он прижимает ее к себе, чтобы, склонившись, поцеловать. Она такая миниатюрная, а он такой высокий, что их пара довольно забавно смотрится; Миа даже не видно из-за него.
– Ребята, может, вам уединиться? – интересуюсь я.
Ансель отвечает, не разрывая поцелуй:
– Спасибо, было бы чудесно. Гони всех отсюда.
Смеясь, я похлопываю его по плечу, и он обнимает ее еще крепче, удерживая. Миа прижимает два пальца к его губам и смотрит на него, краснея и задыхаясь, и на мгновение – всего на секундочку, на один маленький удар сердца – я так хочу таких же отношений, как у них, что в груди колет.
А потом все исчезает.
– Мы хотим пойти пообедать, – говорит Финн, стоя за моей спиной, и – вот же черт! – по моей груди прокатывает еле уловимая волна тепла. Миа смотрит на меня и оценивает мою реакцию. Финн прямо у меня за спиной, и с расширившимися глазами я даю ей понять: я в порядке, со мной все прекрасно.
– Мы пришли всего пятнадцать минут назад, – говорю я ему, медленно поворачиваясь к нему. – Разве мы не должны остаться немного подольше?
Он осматривается.
– Здесь полно народу. Друзья приходят создать массовку. Что мы и сделали.
Мне стоит пойти с ними, я уверена, что будет весело, но мне хочется быть дома и ухаживать за мамой.
– Ты сегодня уезжаешь или завтра? – спрашиваю я его.
– Эм-м… – он смотрит на Анселя, который, наклонив голову, ждет с забавным выражением лица. А Миа стоит с широко раскрытыми глазами, словно я граната, а Финн собирается выдернуть из меня чеку.
Он почесывает подбородок.
– На самом деле, я останусь у Оливера еще на две недели.
***
Мои мысли сейчас, словно колода карт, которую я перетасовываю и потом складываю по порядку. Я не могу зацикливаться на маминой операции в ближайший понедельник. Не могу думать о возможных секс-приключениях с Финном. Мне не хочется ходить по магазинам, заниматься серфингом и даже есть. А моя работа с частичной занятостью просто смешна. Так что сейчас суббота полдень, и я в доме родителей, одетая в купальник и готовая плавать в бассейне, пока мои конечности не онемеют. По крайней мере, я могу быть поблизости и не прятаться.
Очевидно, у папы точно такая же идея. Он заканчивает заплыв и выныривает, опираясь локтями на бортик бассейна, когда видит меня. С его наполовину седых волос на загорелую кожу стекает вода, он сдвигает очки на лоб и, закрыв глаза, поднимает лицо к небу. Я бы все отдала, лишь бы не видеть папино беспокойство.
Я сажусь возле него и опускаю ноги в воду. Мы сидим в тишине, пока он восстанавливает дыхание.
– Привет, Тюльпанчик.
– Привет, дружище.
Я погружаюсь в воду, наслаждаясь холодной сентябрьской водой. И, вынырнув на поверхность, спрашиваю:
– Давно тут зависаешь?
Он смеется без особого веселья, снимает очки и бросает их на полотенце в нескольких футах от него.
– Да не особо, – папа все еще немного задыхается. Он просто в невероятной физической форме, должно быть, плавает, как маньяк. – А ты?
Я пожимаю плечами. По какой-то причине я чувствую, что не могу быть такой же потрясенной, как папа. В конце концов, папа всегда был более активно принимающим участие в моем воспитании родителем. Мамина карьера была на пике, когда мне было всего два года, и пошла на убыль, только когда я поступила в колледж. Во время моей учебы на втором курсе папа получил свой первый Оскар. Он безумно нас любит, я всегда этому поражалась, но мама всегда была для него солнцем, луной и звездами.