Грязная игра
Шрифт:
— Считаю это весьма вероятным, — снова согласился Крингл.
— В-третьих, — продолжил я, — в какой-то момент он обязательно меня предаст. Он любит упреждать события и одержим контролем, поэтому будет первым, кто вонзит нож. Он знает, что воля Мэб меня ограничивает, поэтому захочет провернуть это всё после того, как я приведу его куда нужно, но прежде, чем мы закончим работу, чтобы его удар был гарантированно первым.
— И это тоже звучит правдоподобно.
— Чёрт возьми! — воскликнул я. — Я надеялся, что ошибаюсь хоть в чём-то. Я подчиняюсь правилам Мэб, и выбор у меня не большой.
Взгляд
— Могу ли я предложить вам небольшой совет, основанный исключительно на моём знании нрава королевы?
— Конечно.
— Пути Мэб неисповедимы, — сказал он, глядя на меня с усмешкой. — Мерзкие, неожиданные, коварные, терпеливые и таинственные. Я не думаю, что она бы послала такую ценную вещь, как вы, на гиблое дело. Ищите удобный случай, ищите слабости. И вы их найдёте.
— Вы видели этого парня в действии? — спросил я. — Никодимус Архлеоне... Он круче, чем я. Умный, опасный, безжалостный и опытный. Он сам по себе достаточно сильно пугает. Я даже ни разу не видел, чтобы он отправлялся на скамейку запасных. Все остальные динарианцы налево и направо вытаскивают наружу своих приятелей падших, но Никодимус, насколько я могу судить, в основном просто позволяет ему крутиться поблизости. У меня нет ни малейшего представления, на что способен Андуриил, потому что Ник никогда не обращался к нему за помощью.
— Может быть, это потому, что Никодимус также хорошо, как и вы, понимает, где кроется истинная сила, — сказал Крингл.
Я приподнял бровь в ответ.
— В знании, — сказал я и задумался, собирая все кусочки воедино. — Подождите. Вы хотите сказать, что он не использует Андуриила в бою, потому что Андуриил не боец.
— Любой из падших абсолютно смертелен в бою, — серьёзно произнёс Крингл, — даже в таких стеснённых обстоятельствах. Но Мастер Теней предпочитает работать не так, нет.
Теперь я лучше понимал, как Никодимусу удаётся контролировать такую банду суперсильных психов.
— Мастер Теней. Это старое-старое название мастера шпионажа.
— Верно, — сказал Крингл. — Никодимус знает почти столько же, сколько и я. Андуриил имеет возможность услышать что-либо, сказанное в пределах досягаемости любой тени живого существа, а иногда даже смотреть из неё и видеть.
Мои глаза расширились, и я посмотрел на свою собственную тень на столе.
— Нет, — сказал Крингл. — Вот почему Мэб здесь, она защищает этот разговор от прослушивания. Есть места, до которых Андуриил не может достать, например дом вашего друга Карпентера или ваш остров, теперь, когда вы его разбудили. И падшие должны быть с вами знакомы, чтоб обратить внимание на вашу тень, иначе это просто фоновый шум, но можно с уверенностью предположить, что Андуриил будет внимательно слушать твою тень во время всей операции. Всё что вы говорите, Андуриил будет знать. Даже записывать то, что может скомпрометировать.
— Адские колокола! — сказал я. В таком случае, общаясь со мной, мои друзья запросто могут попасть в ловушку. Неудивительно, что Никодимус всегда на пару шагов впереди всех остальных. — Мне... придётся держать свои карты чертовски близко к груди.
— На вашем месте, я бы их вообще проглотил, просто на всякий случай, — сказал Крингл.
Я потягивал пиво и барабанил пальцами
— Ладно, — сказал я. — Хорошо. Полезная информация. Но этого не достаточно. Мне нужны ещё преимущества.
— Никогда не считал, что преимущества бывают лишними.
— Было бы здорово внедрить моего собственного подсадного, — сказал я. — Такого, которого Никодимус не заподозрит. Но в этом случае, нужно знать, кого он набирает в команду, кого он уже запланировал взять.
Крингл принял вид профессора, поучающего своего тупого протеже:
— Как бы вы общались с неким теоретическим лицом и координировали свои действия, если бы у вас не было возможности поговорить с ним?
— Спрятал бы наши сообщения у всех на виду, — сказал я, — под видом чего-то другого. Придумал бы код.
— Интересно. Продолжайте.
— Э-э... — протянул я. — Он будет получать от меня указания, так что ему придется задавать мне вопросы. Нужно сказать ему, чтобы называл меня «чародей» перед тем, как задать вопрос по текущей обстановке. Первое слово моего ответа и будет ответом. Тогда наш реальный разговор со стороны будет звучать совершенно иначе. Мы будем играть поодиночке, пока не настанет время начать действовать. Затем я скажу: «Конец игры», и мы нанесём удар.
Крингл затянулся своим пивом.
— Неплохо. Не идеально, но ничто на свете не идеально.
Отставив бутылку в сторону, он полез рукой в мешок, лежащий у его ног. Он немного порылся в нём, а затем извлёк большой конверт, который протянул мне.
Я озабоченно посмотрел на него. Среди фей принято прилагать к подарками чертовски много всяких обязательств, а мы оба, Крингл и я, принадлежали к Зимним.
— У меня ничего нет взамен, — сказал я.
Он небрежно махнул другой рукой:
— Считайте, что это запоздалый рождественский подарок, без всяких обязательств. Ваш остров труднодоступен для доставки.
— Докажите, — сказал я. — Скажите: «Хо-хо-хо».
— Хо-хо-хо! — повторил он добродушно.
Я усмехнулся и взял конверт. Внутри обнаружилась фотография и краткая поясняющая записка.
— Кто это?
— Тайный шпион, наёмник, — ответил Крингл. — Один из лучших.
— Никогда о нём не слышал.
— Потому что он тайный? — иронично приподнял он одну бровь.
Я слегка тряхнул головой, засчитав Кринглу очко.
— Почему я сейчас смотрю именно на него?
— Есть четыре человека, которые смогли бы исполнить вакантную роль в предприятии Никодимуса, — сказал он. — Двое из них в настоящее время работают по контракту в другом месте, а третий — задержан. Это оставляет Никодимусу только один вариант, и уверен, что он не начнёт действовать до самого последнего момента — и этот момент не за горами.
— Вы думаете, если доберусь до него первым, я смогу его нанять?
— Если я вас представлю, и мы договоримся, что ваше общение будет происходить под эгидой Мэб? Да, сможете.
— Но если он наёмник, то его по определению можно купить. Что помешает Никодимусу перекупить его у меня?
Крингл откинулся на спинку стула, чтобы обдумать вопрос. Затем он сказал:
— Если вы купите этого человека, он останется купленным. Он такой.
— Вы просите меня довериться профессиональной чести незнакомца, — скептически поднял я бровь.