Грязные Боги
Шрифт:
— Добой ночи, сэр, — сказал водитель, припарковывая машину.
Я кивнул, схватил чемодан из багажника и поднялся по каменным ступеням в наш дом.
Входя в парадный вход, меня встретила тишина, и в доме было темно.
— Джульетта? — крикнул я, ставя чемодан у входной двери.
Я сбросил пальто и положил его на спинку белого дивана.
Шмыганье носом наполнило гостиную, и я увидел Джульетту, стоящую перед нашей гранитной столешницей на кухне, с бокалом красного вина перед ней.
Не
Она не смотрела на меня, ее пальцы гладили блестящий камень. Бриллиантовое кольцо на левой руке мерцало в тусклом свете.
Я положил руки на стойку и уставился на нее, давая ей время заговорить, время, которое ей необходимо, чтобы открыться мне.
Она снова шмыгнула носом.
— Нам придется все изменить.
Я приподнял бровь.
— Все? Для чего?
Она подняла на меня глаза — налитые кровью, с ресницами, испещренными капельками.
— Свадьбу.
Моя грудь сжалась, и я выпрямился, пытаясь понять, что происходит.
— Мы можем отложить… если ты не готова.
Я проглотил свою гордость, проглотил боль. Если ей понадобится больше времени, я
подожду.
Я всегда буду ждать ее.
Я знал, что между моей матерью и ней было напряжение, когда они говорили о свадьбе, но они были вежливы друг с другом. Джульетта все еще злилась на мою мать за ложь, что Джульетта взяла деньги, и я не винил ее. Сомневаюсь, что они когда-нибудь сблизятся, и меня это вполне устраивает.
Вместо того чтобы облегчение омыло лицо Джульетты, она разрыдалась, крик сорвался с ее дрожащих губ.
Я обошел стойку и притянул ее в свои объятия, расчесывая ее волосы по спине.
— Джульетта, что случилось?
Она икнула, уткнувшись лицом в мою рубашку, отчего ткань намокла.
— Я беременна, — прошептала она и схватила меня за рукав.
Мое сердце замерло в груди, и я посмотрел на нее сверху вниз. Беременна?
— Но ты принимала таблетки, — возразил я.
Ее глаза заострились.
— Ну, я думаю, что это не сработало.
Она высвободилась из моих объятий и схватила бокал. Я взглянул на нее, потом на бокал вина на стойке.
Она сверкнула глазами.
— Я не пила. Я просто в трауре.
Я ухмыльнулся.
Она прижала руку ко лбу и покачала головой.
— Я не могу быть беременной. Не сейчас. У нас обоих своя карьера, и так много целей, которых мы еще не достигли. Мы не должны даже пытаться завести ребенка в ближайшие семь лет.
— Семь лет? — недоверчиво спросил я. — Когда это мы обсуждали такое долгое ожидание?
Она всплеснула руками и принялась расхаживать по кухне, а я, прислонившись к стойке, молча наблюдал за ней.
— А свадьба через полгода! Я не смогу влезть в свое свадебное платье. Я буду массивной, опухшей
— Я с радостью отнесу тебя к алтарю, если придется, — сказал я ей, не скрывая улыбки.
Она замолчала, бросив на меня яростный взгляд.
— Тебе нельзя прикасаться ко мне еще семь месяцев. Из-за тебя я забеременела! Нарочно!
Я рассмеялся.
— Ну, я всегда говорил, что хочу видеть тебя беременной и босой на нашей кухне.
Она шлепнула меня по руке.
— Это не смешно!
Я поймал ее за запястье, и притянул к себе, обхватив руками ее поясницу.
Ее руки автоматически потянулись к моей груди, сжимая мою рубашку в кулаках.
Мои пальцы скользнули по ее спине и вверх, и она со стоном наклонилась ко мне.
— Вот почему я не хотела, чтобы ты прикасался ко мне, — выдохнула она, когда мои пальцы дотронулись до ее шеи, согнув так, чтобы мои губы встретились с ее. — Я возбуждена… из-за тебя.
— Я ублюдок, я знаю, милая, — прошептал я и нежно поцеловал ее, нежно массируя пальцами ее волосы. Я погладил ее заплаканную щеку, преследуя прикосновение еще одним поцелуем. — Не беспокойся о свадьбе. Не беспокойся о наших планах, Джульетта. — моя рука перешла ей на грудь. — Ты мое будущее. Это единственное, что имеет значение. И ты это знаешь. А теперь это, — сказал я, положив ладонь ей на животик. — Это тоже часть прекрасного будущего, и я не могу быть счастливее.
Ее глаза покраснели, и она разразилась рыданиями, с безумством целуя мое лицо снова и снова, и я улыбнулся ее нежности.
— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, ублюдок, — шептала она между поцелуями.
— Тогда выходи за меня сегодня вечером, — пробормотал я ей в губы.
Ее глаза расширились, а рот приоткрылся, но я прижал руку к ее губам.
— Послушай, пожалуйста, — ее губы расслабились под моим прикосновением, и я выдохнул. — Мы не нуждаемся в пышной свадьбе, не в той, что спланировали для нас моя мать и ее светские подруги. Просто мы. Ты и я. — моя рука скользнула между нами и я погладил ее плоский животик. — Я люблю тебя сейчас. Я люблю тебя всегда. Выходи за меня сегодня. Я сделаю из тебя честную девушку, прежде чем мы еще больше опозорим мою мать. Называя тебя Миссис Рэдклифф, я стану счастливым ублюдком.
Она засмеялась в мою ладонь, слезы свободно катились по ее щекам, пока не упали на мою руку.
Когда я отпустил ее, она вскочила на цыпочки и поцеловала меня, позволив своим действиям говорить слова между нами.
Сегодня она станет Джульеттой Рэдклифф.
И никакая фамилия, политическая программа или сумма денег не стоили того, чтобы любить Джульетту каждый божий день — до самой моей смерти.
Конец