Грязные игры

Плейтелл Аманда

Карсон покосился на них из-за стола, остальные же старательно отводили взгляды.

– Келли, прошу тебя, не устраивай сцену, – процедил Дуглас. – Только не здесь, не порть вечер. – Он поспешно добавил: – И слепому видно, что ты выглядишь просто сногсшибательно.

– Но ты согласен, что я тут самая красивая? Что остальные женщины мне и в подметки не годятся? Скажи мне.

– Да, да. Прошу тебя, отложим выяснение отношений до возвращения домой.

Дуглас знал, что Келли еще долго не угомонится. Дома его ждала неминуемая выволочка, и не только она одна. Загладить свою вину перед разъяренной женой он мог одним-единственным способом: разорившись на какой-нибудь дорогущий подарок для нее.

Глава 6

– Но

почему мы должны встречаться в баре? – уговаривал Пит Феретти своего любовника. – Почему ты не можешь приехать ко мне? Мы уже сто лет не встречались!

– Нет, – отрезал Роджер. – Мы должны поговорить.

У Феретти противно засосало под ложечкой. Желание поговорить, бар, ограниченное время – все это означало одно – расставание навсегда. Феретти готов был разрыдаться от горя. Он всем сердцем любил Роджера и даже мысли не допускал о том, чтобы потерять его, как и других, после нескольких месяцев близости. Для него это была настоящая любовь, до гроба.

Феретти выместил свое огорчение на молодом консультанте по маркетингу, которого принял в штат всего неделю назад.

– Я же говорил тебе, чтобы не показывал редактору этот выпуск! – заорал он. – Только я имею право это делать. Я, генеральный менеджер по маркетингу «Дейли» и «Санди». Усек? Только я лично общаюсь с главным редактором. Чтоб это в последний раз было, не то в два счета на улице окажешься. И так от тебя толку, как от козла молока.

Как правило, по субботам Феретти на службу не приходил. Но в эту субботу он явился на работу, чтобы попытаться хоть как-то исправить допущенную недавно ошибку. Рекламная акция, на которую он очень рассчитывал, прогорела, причем исключительно по его вине. В последнее время Феретти вообще преследовали неудачи. Будь на его месте другой человек, Шэрон наверняка с треском вышибла бы его, но с Питом ее связывали слишком давние и прочные отношения. Много лет он таскал за нее каштаны из огня. Но Феретти был также в курсе всех темных делишек Шэрон, и она отлично понимала: в случае увольнения хранить молчание Хорек не станет.

В девять вечера Феретти возвестил, что ему пора на деловой ужин. У него было немало общего с Шэрон. В свои тридцать с небольшим лет он проводил в фитнес-центрах и косметических кабинетах времени ничуть не меньше, чем она. Оба перепробовали все мыслимые и немыслимые средства коррекции фигуры.

И еще Шэрон очень ценила, что ради своей и ее карьеры Феретти готов на все, хоть собственную мать запродать.

У Пита нашли в крови вирус иммунодефицита, но пока он чувствовал себя вполне сносно. О его болезни не знала ни одна живая душа, даже Шэрон. Это был его единственный секрет от нее. Но вот свои гомосексуальные привычки Феретти ни от кого не таил, и сослуживцы его презирали.

Стоило ему уйти из офиса, как они принялись дружно перемывать ему косточки.

– Если этот гребаный гомик еще раз скажет, как мечтает отсосать у моего нового репортера, я ему все ребра пересчитаю. И любой суд меня оправдает.

– Мало того что пидор, так еще подленький. Между прочим, Джордж, он уверяет, что в конце следующей недели тебя уволят.

– Ха! Не проходит и дня, чтобы он не распускал слухов. Все знают, что он гад ползучий.

Обычно, отправляясь на встречу с любовником, Феретти переодевался дома в плотно обтягивающие кожаные штаны с серебристым ремнем и белоснежную тенниску. Но в этот раз, поскольку увидеться им предстояло в баре, переодеваться он не стал.

Выглядел Феретти по-прежнему недурно. Смазливая, хотя и слегка обрюзгшая физиономия, длинные черные волосы, умело подкрашенные, чтобы скрыть пробивающуюся местами седину, – словом, он казался моложе своих тридцати пяти. Рост только подкачал – всего пять футов три дюйма, [9]

однако туфли на высоком каблуке слегка компенсировали этот недостаток. Да и фигура, несмотря на намечающееся брюшко, была вполне складной.

Войдя в бар, расположенный в Сохо, [10] Феретти оглянулся по сторонам, но Роджера не увидел. Ему пришлось ждать целых полчаса, прежде чем его дружок наконец соизволил появиться. Пит расценил это как дурное предзнаменование.

9

Около 160 см.

10

Район в центре Лондона, изобилующий ночными и стриптиз-клубами.

– Послушай, ситуация осложняется, – с места в карьер заявил его дружок. – Ты на меня слишком давишь, вздохнуть не даешь. Мне нужно больше свободы.

– Пожалуйста, милый, как скажешь. Я на все согласен, – поспешно забормотал Феретти. – Если хочешь, чтобы мы встречались реже, так и скажи. Приезжай ко мне раз или два в неделю. Я потерплю. Ты же знаешь, как я люблю тебя. Всю жизнь ждал такого, как ты. Прошу тебя, не разрушай наше счастье! – молил Феретти.

– Нет, – отрезал Роджер. – Мы расстаемся навсегда.

– Неужели твоя жена что-то заподозрила? Давай будем вести себя более осторожно. Прошу тебя, Роджер, я ведь люблю тебя. Не бросай меня. Ты разбиваешь мне сердце. – С этими словами Феретти опустил руку на ширинку приятеля и принялся любовно ее поглаживать.

В интимной жизни Пит был таким же двуличным, как и во всем остальном. Обычные романы (самый длинный из них продолжался три месяца) он дополнял мимолетными свиданиями в излюбленном общественном туалете. Причем наивысшее наслаждение Феретти получал от половых актов с незнакомцами. Он считал себя самым умелым минетчиком во всем Лондоне. Членоугодник – так он нередко величал себя.

– Прекрати. – Роджер решительно сбросил его руку. – Ладно, Пит, раз ты по-другому понимать не хочешь, скажу тебе правду. Я влюбился. В девушку.

– Нет! Я тебе не верю. – Феретти был оскорблен до глубины души. – Жену ты, конечно, ради меня не оставил бы, но променять меня на дешевую уличную шлюху!..

Вместо ответа его дружок стиснул кулаки.

– Это просто мимолетное увлечение, Роджер, – взвыл Феретти. – А потом ты ко мне вернешься. Я готов тебя хоть всю жизнь ждать.

Он разрыдался и быстро покинул бар. Пит плакал все время, пока ехал в такси. Расплатившись с водителем, проверил бумажник. Все в порядке, двадцаток у него хватало. Феретти прошел в мужской туалет и уединился в своей излюбленной кабинке. Расстегнув ширинку, он извлек наружу член, который уже набухал в предвкушении наслаждения, и, обернув вокруг него двадцатифунтовую купюру, принялся ждать.

Дуглас прибыл на воскресный обед в «Айви» [11] последним. Его брат Дэниел с женой Жаклин уже сидели за столом, пили шампанское и, конечно, нисколько не сомневались, что заплатит за всех Дуглас.

Дэниел занимал пост профессора психиатрии в Монреальском университете и специализировался на проблемах неблагополучных семей. Известность он получил благодаря оригинальным исследованиям, посвященным безотцовщине. В Лондон он приезжал довольно часто для участия в различных конференциях и симпозиумах.

11

Один из излюбленных ресторанов великосветского общества, расположен на Вест-стрит.