Грязный спорт
Шрифт:
– У него диктофон! – Глаза Антона Степановича недобро блеснули.
Кошка ощерилась. Трофимов, как загипнотизированный, смотрел на ее острые, словно иглы, клыки. Симбулатов неторопливо поднялся.
– Это правда, Игнат Артемьевич? – спросил он с нажимом. – Вы явились сюда с диктофоном?
– Нет… – Бледность залила лицо главного тренера «беркутов». – Это мобильник.
Он тоже встал и сунул руку в правый карман пиджака. Нащупал сначала диктофон, а затем и гладкий корпус телефонного аппарата.
– Выверни карманы! – резко переходя на «ты», приказал Рубаев.
– Говорю вам… – Трофимов нажал на панели мобильника кнопку последнего вызова.
–
Машина Свантуша располагалась в квартале от того места, где припарковался Трофимов. Разместившийся на переднем пассажирском сиденье рядом с чехом Алексей Росляков мог видеть ее, но при этом вместе со своими спутниками оставался незаметен для обитателей дома с красной черепичной крышей. Баркетов занимал место за спиной сотрудника Роскомспорта. «Магнум», полученный не так давно от Ключевского, вновь надежно покоился в кармане куртки Максима. Свантуш вооружен не был. Да и зачем? Росляков не видел в этом необходимости. Все, что им требовалось, это дождаться, когда Игнат Артемьевич выйдет и сядет за руль собственного автомобиля. Заполучить бесценную запись Алексею хотелось уже сегодня…
– Долго, – негромко произнес чех, нарушая установившееся в салоне «Пежо» молчание. – Что-то он слишком долго.
– Почему долго? – не согласился Баркетов. – Всего двадцать минут прошло. Чем больше он информации запишет, тем лучше для нас. Да, Алексей Александрович?
Росляков молча кивнул. Небо начинало понемногу светлеть в преддверии рассвета. Блеклая луна катилась к горизонту. Сотрудник Роскомспорта достал сигарету, но не прикурил ее, а стал нервно перекатывать между пальцев.
Вдруг на поясе Баркетова завибрировал мобильник. Он стремительно сдернул его и сверился с определителем номера. Звонил Трофимов. Максим смачно выругался. Именно о таком условном сигнале в случае экстренной ситуации они и договаривались с Игнатом Артемьевичем. Он нажал кнопку соединения.
«Выворачивай!» – отдаленно донеслось из трубки.
Это не был голос Трофимова. Более того, Баркетов узнал кричавшего. Интонации вице-президента клуба были отлично ему знакомы. Максим выключил телефон.
– Он в беде! – Пальцы до боли стиснули плечо впереди сидящего Рослякова. – Они раскусили его!
Алексей среагировал молниеносно. Их операция находилась под угрозой срыва, равно как и жизнь главного тренера «беркутов».
– Вперед! – скомандовал сотрудник Роскомспорта.
Свантуш рванул «Пежо» с места. Автомобиль пересек квартал, подрулил прямо к крыльцу нужного дома и резко затормозил, выбрасывая комья грязи из-под задних колес. Росляков уже был вооружен «марголиным», заменившим ему конфискованный в коттедже Рубаева «макаров». Распахнув дверцу, он выскочил наружу и на ходу швырнул на колени Свантушу миниатюрную «берретту». Чех неумело схватился за оружие. Баркетов последовал за Росляковым, держа «магнум» в вытянутой руке.
Алексей плечом врезался в дверь. Скрытый механизм замка заскрежетал, но не поддался. Алексей ударил еще раз. За застекленной террасой послышался звук передергиваемого автоматного затвора. Баркетов не стал дожидаться, пока дверь поддастся напору сотрудника Роскомспорта. Развернув дуло «магнума», он четыре раза кряду выстрелил в тонированное стекло. Мелкие, как ноябрьский снег, осколки осыпались на промерзлую почву. Максим плашмя кинулся наземь, ожидая ответной пальбы. Он не ошибся. Автоматная очередь рассекла воздух в том месте, где он стоял секунду назад. Росляков шагнул назад, сместился влево и, припав на одно колено, прицельно выстрелил в лицо крепко сложенному мужчине, занимавшему оборонительную позицию на террасе. Того швырнуло назад; падая, он опрокинул стул, попутно успев оросить его брызгами крови. Автомат с глухим стуком приземлился на кафель. Из-за стола высунулась голова еще одного противника. Росляков вторично спустил курок, но на этот раз промахнулся – пуля ушла выше. Свантуш из полученной «беретты» разнес вдребезги стекло с противоположной от входной двери стороны и первым рванул в образовавшийся проем.
– Назад! – гаркнул Росляков, но было уже поздно.
Чех впрыгнул внутрь, и его пистолет дважды жахнул – скорее для острастки, чем на поражение. Прятавшийся за столом человек покатился по полу, рассчитывая найти укрытие у двери, ведущей на кухню.
Баркетов пальнул из положения лежа. Не попал.
Сотрудник Роскомспорта уже бежал вперед на подмогу Свантушу. Ловко вскочил на мраморный приступок террасы, поймал противника на мушку и плавно спустил курок. Тело охранника мгновенно обмякло.
– Слева! – выкрикнул Ярослав, запоздало заметив еще одного неприятеля, притаившегося у дальней стены.
Мужчина с всклокоченными светлыми волосами уже готов был подстрелить балансирующего на приступке Рослякова, но в последний момент окрик чеха сбил его с толку. Он рефлекторно повел стволом на голос. Свантуш нервно дернул спусковой крючок «беретты» и сбил штукатурку над головой охранника. Ответная пуля, пущенная из «стечкина», угодила Ярославу в грудь. Чех почувствовал сковавший тело холод, схватился за рану и, чуть качнувшись, упал на колени.
Росляков толкнул ногой стол, рассыпая по полу фишки для игры в нарды. Левый край врезался стрелявшему мужчине в живот. Он глухо ахнул, вскинул оружие, но Алексей уже был готов к этому выпаду. «Марголин» в его правой руке дернулся всего один раз, изрыгая смертоносное пламя, и уже в следующую секунду из горла подстреленного противника хлынул фонтан крови. Росляков сбил носком ботинка оставшийся в раме осколок стекла и легко соскочил на террасу. Быстро огляделся по сторонам. Свантуш лежал на боку, истекая кровью. Из его раскрытого рта вырывалось свистящее дыхание, что свидетельствовало о пробитом пулей легком. Баркетов, оказавшийся позади сотрудника Роскомспорта, кинулся к чеху и опустился рядом с ним на колени.
– Яр… – он перевернул Свантуша.
Бывший голкипер «Стальных Беркутов» раздвинул губы в улыбке.
– Я собирался сегодня на свидание, – сдавленно произнес он.
– Еще не вечер, братишка, – Баркетов приподнял ему голову. – Успеешь на свое свидание… Ты, главное, держись. Хорошо?
– Я сделал все правильно, Макс, – голос Свантуша угасал с каждой секундой. – Им не место в спорте. И мне не место…
– Глупости!
Чех покачал головой:
– Я бездарный голкипер, Макс. Я умею только сливать. Это у меня очень хорошо получается…
– Ярый, ты…
Но договорить Максим не успел. Человек, которому должны были адресоваться слова поддержки, закатил глаза, шумно выдохнул и безжизненно повис на руках бывшего одноклубника.
Росляков тем временем уже стремительно прошел к двери, ведущей в гостиную, рывком распахнул ее и, держа оружие перед собой, влетел внутрь.
– Всем стоять! – выпалил он.
Трофимов уже отступил к столу. Пистолет Рубаева упирался Игнату Артемьевичу в живот. Свободной рукой вице-президент «беркутов» сжимал выуженный из пиджака Трофимова диктофон. Симбулатов остался стоять у камина, придерживая за ошейник скалящую зубы разъяренную пуму. Рубаев обернулся к вошедшему Рослякову. Его губы кривила язвительная усмешка.