Гуд бай, Америка!
Шрифт:
Расплатился, вызвав у девушек округление зрительных органов засветив пачку долларов.
— Богатые нынче студенты пошли! — Пошутила напарница Синтии и сунула втихаря в мой карман бумажку с номером телефона. Женщины! Конкуренция в чистом виде. Ха-ха!
Пошел от магазина с большим пакетом, перевязанным бечевкой и провожаемый двумя мордашками из окна витрины.
— Синти! Это кто?!
— Не знаю. Познакомилась на улице пару часов назад.
— Обалдеть! Какой парень! Умереть — не встать! Я чуть не кончила, когда он вышел в костюме из примерочной. Почему он подошел к тебе, а не ко мне?!
Я
Проф встретил мое явление возбужденным, и мы битый час спорили о моей работе. Мистер Фергюсон быстро просек новизну изложенных идей, и как гончая взявшая след, тянул поводок выспрашивая мои мысли, которые я еще не успел оформить на бумаге. В конце горячо меня похвалил, пожелал светлых мыслей и пообещал, что досрочные экзамены почти у меня в кармане, если я не запорю вторую часть, в которой будет много выводов и обобщений региональных производственных циклов.
Поехал на «операцию» на машине, прихватив сразу две коробочки, в которых лежали по десятку заряженных кристаллов, вставленных в картонную обойму.
— Добрый день! — Поздоровался, когда мне разрешили войти. — Извините, что без подарка. У меня на Родине к больным обычно приходят с фруктами или с едой.
— Присаживайся, Боб. Боюсь фрукты мне уже не помогут.
Я пододвинул поближе стул и сел рядом, глядя в печальные глаза.
— Вы надеюсь поняли, что я не просто так пришел?
— Дай угадаю… Синтия? Нет? Что же? Надеюсь, ты не попросишь передать привет на том свете Господу Богу? — Она улыбнулась, став на секунду живым человеком, а не манекеном со смертной маской на лице.
— Я хочу предложить вам чудо. Чудо исцеления. Иногда мне это удается…
— Охсмен. Очередной шарлатан по мою душу! — Она опять вздохнула и продолжила. — Не могу отказать такому симпатичному. Только прекрати дурить голову моей девочке. Я же вижу, что ты не по этому делу. Что надо делать?
— У вас рак желудка? — Женщина кивнула. — Тогда просто полежите. Давайте я уберу подушки. Придется приподнять рубашку. Вы ноги укройте одеялом и поднимите подол до груди. Я отвернусь.
Когда все было сделано, приложил первую батарею в районе солнечного сплетения и стал заговаривать женщине зубы, вспоминая анекдоты из той жизни.
— Ха-ха-ха! Давно так не смеялась! Чем это вы меня греете? Пробирает, аж до печенок.
— Новая методика! Сейчас поменяю на свежие и продолжим. — Двадцать кристаллов выдали ударную дозу, и мне пришлось подавать таз, когда женщину стошнило черной жижей с отвратительным запахом. Я вытер вспотевшее лицо больной, выкинул в унитаз исторгнутое и пощупал пульс усталой женщины закрывшей глаза.
— Не болит, — прошептала она. — Совсем не болит!
Ее глаза открылись и в них вспыхнула надежда и жажда жизни.
— Хороший шарлатан! Смог
— Я самый лучший! Есть надо начинать понемногу. Можете есть кашки и фрукты не особо кислые. Вы наверное это и без меня знаете И самое главное! — Посмотрел со всей серьезностью в глаза ожившей женщины. — Для всех — я вас НИКОГДА не лечил! Это очень важно! Надеюсь, вы понимаете?
— Конечно, да. Я все понимаю. Спасибо, Бобби. Тебя прислал мне сам Бог!
— Что вы! Всего лишь Архангел!
Через два дня я повторил сеанс, к счастью, без извержения зловоний, так как мама Синтии явно пошла на поправку.
— Жалко, что ты не запал на мою Синтию, — сказала миссис Бронкс. — Может присмотришься к ней?
— Увы. Дома меня ждет невеста. А вы выздоравливайте! И я надеюсь на ваше молчание о моем участии в вашем исцелении. Короче, ссылайтесь на всевышнего! Ха-ха!
Я ушел, а бывшая больная посмотрела на небо в отрытом окне и прошептала: — Так вот какие бывают ангелы…
Через несколько дней мой спальный корпус огласил девичий крик:
— Боб!!
Расмус оторвался от книги и произнес:
— Новая оглашенная!
— Бо-об! — Раздался хор голосов, поддержавший девушку из окон общежития.
Я выглянул в окно, догадываясь кто это может быть. Под окнами стояла Синтия и разглядывала высунувшиеся головы. Узрев мою, радостно разулыбалась и замахала рукой. Печальный вздох прошелся по фасаду, и мои однокашники стали упрашивать девушку не поддаваться ужасному Бобу, который перепортил половину факультета и то только потому, что вторая половина мужчины.
— Я вспомнила, как ты говорил, что учишься на первом курсе, — сказала, когда я спустился вниз и вышел к обрадованной девушке. — Спросила у ребят и — вот! — Она смущенно посмотрела из-под челки, а я гадал что мне делать.
— Пойдем, погуляем, — решил поговорить подальше от заинтересованных глаз.
— Мама поправилась, — Сказала Синтия, когда мы зашли в кафе и сидели, заказав по молочному коктейлю. — Совсем поправилась! Ее осмотрели в больнице и не могли поверить. А еще она помолодела и стала похожа на мою старшую сестру. Папа на седьмом небе… Это же ты?
— Не я! — Пошел в отказку, пряча глаза в стакане.
— Можно я буду иногда к тебе приходить? — Глаза Синтии смотрели с таким отчаянием, что я не смог ей отказать, проклиная свою мягкотелость в отношении девушек.
— Только у меня есть невеста!
— Я знаю. Мне мама сказала. — Девушка не казалась опечаленной этим фактом, видимо оставляя для себя надежду на изменчивость фортуны.
На следующий день я закончил наконец свою монографию и отдал ее перепечатать за денюжку в канцелярию той самой женщине, что оформляла мои документы. Параллельно готовился к сдаче предметов, заучивая исторические даты и некоторые фамилии, которых не было в моей реальности. Синтия приходила пару раз, неизменно вызывая ажиотаж в окнах, и кучу предложений руки и сердца. Мы с ней ходили в кино, гуляли, меня пытались заманить домой, пообщаться с мамой, но я отнекивался, жалея бедную девушку, которая зачем-то привязалась ко мне. Нет. Зачем — понятно! Но я не мог ей этого дать, понимая, что испорчу этим всю ее жизнь. Может податься к Мормонам? Ха-ха!