Чтение онлайн

на главную

Жанры

Гуляния с чеширским котом
Шрифт:

Между прочим, и тут Россия сходна с Англией: русская живопись, давшая миру таких исполинов, как Суриков, Верещагин, Серов, Врубель, Кустодиев, и многих других, тоже считается второразрядной, правда, нам отдано первенство в абстракционизме, и то, скорее всего, потому, что большинство картин Малевича и Кандинского оказались на Западе.

— Поддай им жару, космополитам проклятым! — заорал Кот, подняв трубой хвост. — Разве не обидно, что мнение о величии в творчестве формируется модными (и продажными!) критиками, и весьма далеко от истины? Меня тошнит от славословий в адрес Пабло Пикассо, который с годами утратил мастерство и просто фиглярничал на холсте! А Сальвадор Дали? Этот хлюст вообще не живописец, а фокусник, преследующий лишь одну цель: оглушить, словно

мешком по голове, эпатировать любыми средствами вплоть до пуков.

Но я не поддался на провокации Чеширского Кота (англичане умеют загребать жар чужими руками), и вообще моя мысль заключалась совершенно в ином: хорошо, пусть убоги английские живопись и музыка, пусть! Но разве только по ним можно судить о фантазии и воображении народа? А почему бы не судить о воображении англичан по литературным шедеврам? Или Шекспиру, Диккенсу и Уэллсу не требовалось воображения? Сидели себе, скудоумные, с трудом напрягали одну извилину, им бы сковородки чистить (хотя и это требует воображения), а они ударились в пьесы и романы!

— Моя приятельница, кошка из города Честера, которая прижилась в муниципалитете, на этот счет выдвигает возражение: музыка и живопись гораздо иррациональнее литературы, они требуют большей работы той половины мозга, которая фантазирует. Правой или левой — я не помню, поскольку ориентируюсь исключительно по запахам. Но кто способен точно определить, в какой степени задействованы каждая из половин, кто смог разгадать сложнейший процесс творчества?

Кот гордо на меня посмотрел и зажмурил зеленые глаза.

— Пожалуй, это самое умное, что ты высказал за последний час! — сказал я. — Фигня все эти домыслы о недостаточном воображении. Ударим по Певзнеру его же здравым смыслом! Ха-ха-ха!

Не смешно!

Как популярно объясняет Пристли, АНГЛИЙСКИЙ ЮМОР «напоминает шерри, который суть нечто между экстра сухим и тяжелым десертным вином, но всё же это шерри».

Хочется хлебнуть в честь этой национальной черты.

Так что же такое английский юмор?

От одного этого вопроса становится горько и тошно: раскрыть английский юмор — все равно что пересказать своими словами «Аду» Набокова, — чушь получится несусветная. Тем не менее (наморщим лоб!) английскому юмору свойственно кое-что уникальное.

Во-первых, необъятный подтекст, что дает возможность самых широких толкований — как результат англичанин может хохотать там, где нормальный человек не видит ничего смешного. Юмор может быть построен на недоговоренности или, наоборот, на передержке (overstatement), — между этими двумя крайностями толпится еще целая армия вариаций. И суть гнездится в особенностях языка.

Владимир Набоков о русском и английском языках: «Телодвижения, ужимки, ландшафты, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое (как ни странно!), а также все мужицкое, грубое, сочно-похабное выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов, все это, а также все относящееся к технике, спорту, модам, естественным наукам и противоестественным страстям — становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма. Эта невязка отражает основную разницу в историческом плане между зеленым русским литературным языком и зрелым, как лопающаяся по швам смоква, языком английским: между гениальным и еще недостаточно образованным, а иногда довольно безвкусным юношей и маститым гением, соединяющим в себе запасы пестрого знания с полной свободой духа».

— Честно говоря, меня раздражает твой Набоков! — зарычал по-собачьи Кот. — Черт его дернул переводить «Алису», как «Аню в стране чудес»! Что же это такое: служанка Белого Кролика стала Машей, а на доме Кролика появилась медная табличка со словами «Дворянин Кролик Трусиков»! Ящерок Билль превращен в Яшу («Эй, Яшка, барин говорит, что ты должен спуститься по трубе!»), черепаха Квази — в Чепупаху. Но самое главное не это: почему вдруг великолепный Чеширский Кот стал Масленичным Котом? Можно подумать, что я люблю блины на Масленицу! И вообще твой Набоков такой же педофил, как мой Кэрролл, не случайно он сочинил свою «Лолиту»! Однажды его спросили, какой документальный фильм ему хотелось бы увидеть. Знаешь, что он ответил? Фильм о пикниках Кэрролла с сестричками Лидделл…

Мне тоже, как англофилу, был бы интересен такой фильм…

Конечно, загадка юмора таится в языковой фактуре. В Англии класс или социальная группа начинается с языка. Иностранец зачастую не чувствует нюансов произношения, зато для англичанина это не составляет большого труда: почти в каждом графстве существует собственная окраска языка, свой диалект. По языку можно определить и образованность человека: одно дело говорить на «кокни» (нечленораздельно-просторечное произношение, на котором говорит пол-Лондона, причем делают вид, что понимают друг друга), другое дело оксфордский прононс — с придыханием и изящным завыванием, именно ему нас учили в институте, я чуть не заболел астмой, перетренировавшись на оксфордском придыхании.

Вот что изрек по поводу языка Бернард Шоу: «Если вы изучаете английский перед поездкой в Англию и хотите, чтобы вас понимали, не пытайтесь правильно говорить по-английски, ибо в этом случае вас не поймут… Хотя совершенно правильного английского не существует, и более-менее сносный английский мы называем «хорошим английским», но в Лондоне 999 человек из тысячи не только говорят по-английски плохо, но очень плохо. Можно сказать, что если они сами не могут хорошо говорить, то по крайней мере понимают тех, кто это делает. Они могут понять, если хорошо говорит англичанин, но если говорящий — иностранец, то чем лучше он говорит, тем труднее его понять. Поэтому первое, что необходимо сделать, — это говорить с сильным иностранным акцентом или прибегать к ломаному языку: это английский без грамматики. Тогда каждый британец моментально поймет, что имеет дело с иностранцем, попытается понять и помочь. От вас не требуется быть вежливым и употреблять грамматически отточенные фразы. На вас обратят внимание как на иностранца. Если вы скажете: «Не будете ли вы, сэр, так добры, чтобы указать мне дорогу к вокзалу Черинг-Кросс?», и при этом четко произнесете все гласные и согласные звуки, вас не поймут и решат, что вы нищий. Но если вы заорете: «Пожалста! Черинг-Кросс! Пройти!», у вас не будет трудностей и вы можете сократить путь».

— Именно таким образом мы определяли советских разведчиков в Англии! — съязвил Кот.

Я промолчал, блюдя чекистскую конспирацию. Анекдотов о советских разведчиках в избытке: их вроде бы определяли и по застегиванию ширинки при выходе из общественного туалета [58] , и по плаванью саженками на берегу у Дувра…

Самое ужасное, что нынешний английский язык так же круто (ну и словечко!) изменился, как и русский. Даже американизированный англичанин Билл Брайсон признается, что не понимает (пардон, цитирую в оригинале, просто «Шишков, прости, не знаю, как перевести») «streaky bacon, short back and sides, Belisha beacon, serviettes, high tea, ice cream cornet» или «council houses, railway cuttings, Scotch eggs, GPO, LBW, GLC». Кое о чем я догадываюсь, но это лишь следствие феноменальной сообразительности профессионала разведки.

58

Наслышавшись подобных анекдотов, я долго проверял свои брюки перед выходом из английских туалетов, но с годами, поездив по миру, понял, что французы и испанцы не только небрежно застегивают ширинки на людях, но даже отправляют на виду малую нужду. Что делать, если очень хочется? Боюсь, что таким же стал и английский джентльмен…

Поделиться:
Популярные книги

Лучший из худших-2

Дашко Дмитрий Николаевич
2. Лучший из худших
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Лучший из худших-2

Я еще граф

Дрейк Сириус
8. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще граф

Менталист. Трансформация

Еслер Андрей
4. Выиграть у времени
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
7.28
рейтинг книги
Менталист. Трансформация

Неудержимый. Книга XVI

Боярский Андрей
16. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVI

Мимик нового Мира 3

Северный Лис
2. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 3

Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле

Greko
1. Черкес
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Черкес. Дебют двойного агента в Стамбуле

Венецианский купец

Распопов Дмитрий Викторович
1. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
7.31
рейтинг книги
Венецианский купец

Огненный князь 4

Машуков Тимур
4. Багряный восход
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 4

Все не случайно

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
7.10
рейтинг книги
Все не случайно

Ученичество. Книга 2

Понарошку Евгений
2. Государственный маг
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ученичество. Книга 2

Большая игра

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Иван Московский
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Большая игра

Курсант: назад в СССР

Дамиров Рафаэль
1. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР

Опер. Девочка на спор

Бигси Анна
5. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Опер. Девочка на спор

Смертник из рода Валевских. Книга 6

Маханенко Василий Михайлович
6. Смертник из рода Валевских
Фантастика:
фэнтези
рпг
аниме
6.25
рейтинг книги
Смертник из рода Валевских. Книга 6