Чтение онлайн

на главную

Жанры

Гуляния с чеширским котом
Шрифт:

Между прочим, и тут Россия сходна с Англией: русская живопись, давшая миру таких исполинов, как Суриков, Верещагин, Серов, Врубель, Кустодиев, и многих других, тоже считается второразрядной, правда, нам отдано первенство в абстракционизме, и то, скорее всего, потому, что большинство картин Малевича и Кандинского оказались на Западе.

— Поддай им жару, космополитам проклятым! — заорал Кот, подняв трубой хвост. — Разве не обидно, что мнение о величии в творчестве формируется модными (и продажными!) критиками, и весьма далеко от истины? Меня тошнит от славословий в адрес Пабло Пикассо, который с годами утратил мастерство и просто фиглярничал на холсте! А Сальвадор Дали? Этот хлюст вообще не живописец, а фокусник, преследующий лишь одну цель: оглушить, словно

мешком по голове, эпатировать любыми средствами вплоть до пуков.

Но я не поддался на провокации Чеширского Кота (англичане умеют загребать жар чужими руками), и вообще моя мысль заключалась совершенно в ином: хорошо, пусть убоги английские живопись и музыка, пусть! Но разве только по ним можно судить о фантазии и воображении народа? А почему бы не судить о воображении англичан по литературным шедеврам? Или Шекспиру, Диккенсу и Уэллсу не требовалось воображения? Сидели себе, скудоумные, с трудом напрягали одну извилину, им бы сковородки чистить (хотя и это требует воображения), а они ударились в пьесы и романы!

— Моя приятельница, кошка из города Честера, которая прижилась в муниципалитете, на этот счет выдвигает возражение: музыка и живопись гораздо иррациональнее литературы, они требуют большей работы той половины мозга, которая фантазирует. Правой или левой — я не помню, поскольку ориентируюсь исключительно по запахам. Но кто способен точно определить, в какой степени задействованы каждая из половин, кто смог разгадать сложнейший процесс творчества?

Кот гордо на меня посмотрел и зажмурил зеленые глаза.

— Пожалуй, это самое умное, что ты высказал за последний час! — сказал я. — Фигня все эти домыслы о недостаточном воображении. Ударим по Певзнеру его же здравым смыслом! Ха-ха-ха!

Не смешно!

Как популярно объясняет Пристли, АНГЛИЙСКИЙ ЮМОР «напоминает шерри, который суть нечто между экстра сухим и тяжелым десертным вином, но всё же это шерри».

Хочется хлебнуть в честь этой национальной черты.

Так что же такое английский юмор?

От одного этого вопроса становится горько и тошно: раскрыть английский юмор — все равно что пересказать своими словами «Аду» Набокова, — чушь получится несусветная. Тем не менее (наморщим лоб!) английскому юмору свойственно кое-что уникальное.

Во-первых, необъятный подтекст, что дает возможность самых широких толкований — как результат англичанин может хохотать там, где нормальный человек не видит ничего смешного. Юмор может быть построен на недоговоренности или, наоборот, на передержке (overstatement), — между этими двумя крайностями толпится еще целая армия вариаций. И суть гнездится в особенностях языка.

Владимир Набоков о русском и английском языках: «Телодвижения, ужимки, ландшафты, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое (как ни странно!), а также все мужицкое, грубое, сочно-похабное выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов, все это, а также все относящееся к технике, спорту, модам, естественным наукам и противоестественным страстям — становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма. Эта невязка отражает основную разницу в историческом плане между зеленым русским литературным языком и зрелым, как лопающаяся по швам смоква, языком английским: между гениальным и еще недостаточно образованным, а иногда довольно безвкусным юношей и маститым гением, соединяющим в себе запасы пестрого знания с полной свободой духа».

— Честно говоря, меня раздражает твой Набоков! — зарычал по-собачьи Кот. — Черт его дернул переводить «Алису», как «Аню в стране чудес»! Что же это такое: служанка Белого Кролика стала Машей, а на доме Кролика появилась медная табличка со словами «Дворянин Кролик Трусиков»! Ящерок Билль превращен в Яшу («Эй, Яшка, барин говорит, что ты должен спуститься по трубе!»), черепаха Квази — в Чепупаху. Но самое главное не это: почему вдруг великолепный Чеширский Кот стал Масленичным Котом? Можно подумать, что я люблю блины на Масленицу! И вообще твой Набоков такой же педофил, как мой Кэрролл, не случайно он сочинил свою «Лолиту»! Однажды его спросили, какой документальный фильм ему хотелось бы увидеть. Знаешь, что он ответил? Фильм о пикниках Кэрролла с сестричками Лидделл…

Мне тоже, как англофилу, был бы интересен такой фильм…

Конечно, загадка юмора таится в языковой фактуре. В Англии класс или социальная группа начинается с языка. Иностранец зачастую не чувствует нюансов произношения, зато для англичанина это не составляет большого труда: почти в каждом графстве существует собственная окраска языка, свой диалект. По языку можно определить и образованность человека: одно дело говорить на «кокни» (нечленораздельно-просторечное произношение, на котором говорит пол-Лондона, причем делают вид, что понимают друг друга), другое дело оксфордский прононс — с придыханием и изящным завыванием, именно ему нас учили в институте, я чуть не заболел астмой, перетренировавшись на оксфордском придыхании.

Вот что изрек по поводу языка Бернард Шоу: «Если вы изучаете английский перед поездкой в Англию и хотите, чтобы вас понимали, не пытайтесь правильно говорить по-английски, ибо в этом случае вас не поймут… Хотя совершенно правильного английского не существует, и более-менее сносный английский мы называем «хорошим английским», но в Лондоне 999 человек из тысячи не только говорят по-английски плохо, но очень плохо. Можно сказать, что если они сами не могут хорошо говорить, то по крайней мере понимают тех, кто это делает. Они могут понять, если хорошо говорит англичанин, но если говорящий — иностранец, то чем лучше он говорит, тем труднее его понять. Поэтому первое, что необходимо сделать, — это говорить с сильным иностранным акцентом или прибегать к ломаному языку: это английский без грамматики. Тогда каждый британец моментально поймет, что имеет дело с иностранцем, попытается понять и помочь. От вас не требуется быть вежливым и употреблять грамматически отточенные фразы. На вас обратят внимание как на иностранца. Если вы скажете: «Не будете ли вы, сэр, так добры, чтобы указать мне дорогу к вокзалу Черинг-Кросс?», и при этом четко произнесете все гласные и согласные звуки, вас не поймут и решат, что вы нищий. Но если вы заорете: «Пожалста! Черинг-Кросс! Пройти!», у вас не будет трудностей и вы можете сократить путь».

— Именно таким образом мы определяли советских разведчиков в Англии! — съязвил Кот.

Я промолчал, блюдя чекистскую конспирацию. Анекдотов о советских разведчиках в избытке: их вроде бы определяли и по застегиванию ширинки при выходе из общественного туалета [58] , и по плаванью саженками на берегу у Дувра…

Самое ужасное, что нынешний английский язык так же круто (ну и словечко!) изменился, как и русский. Даже американизированный англичанин Билл Брайсон признается, что не понимает (пардон, цитирую в оригинале, просто «Шишков, прости, не знаю, как перевести») «streaky bacon, short back and sides, Belisha beacon, serviettes, high tea, ice cream cornet» или «council houses, railway cuttings, Scotch eggs, GPO, LBW, GLC». Кое о чем я догадываюсь, но это лишь следствие феноменальной сообразительности профессионала разведки.

58

Наслышавшись подобных анекдотов, я долго проверял свои брюки перед выходом из английских туалетов, но с годами, поездив по миру, понял, что французы и испанцы не только небрежно застегивают ширинки на людях, но даже отправляют на виду малую нужду. Что делать, если очень хочется? Боюсь, что таким же стал и английский джентльмен…

Поделиться:
Популярные книги

Жена со скидкой, или Случайный брак

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.15
рейтинг книги
Жена со скидкой, или Случайный брак

Прометей: повелитель стали

Рави Ивар
3. Прометей
Фантастика:
фэнтези
7.05
рейтинг книги
Прометей: повелитель стали

Сиротка

Первухин Андрей Евгеньевич
1. Сиротка
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Сиротка

Кодекс Охотника. Книга VII

Винокуров Юрий
7. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.75
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VII

В теле пацана

Павлов Игорь Васильевич
1. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана

Кодекс Охотника. Книга XIX

Винокуров Юрий
19. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XIX

Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
19. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.52
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Безумный Макс. Ротмистр Империи

Ланцов Михаил Алексеевич
2. Безумный Макс
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
4.67
рейтинг книги
Безумный Макс. Ротмистр Империи

Последняя Арена 2

Греков Сергей
2. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
Последняя Арена 2

По дороге пряностей

Распопов Дмитрий Викторович
2. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
5.50
рейтинг книги
По дороге пряностей

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Жандарм 4

Семин Никита
4. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 4

Любовь Носорога

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
9.11
рейтинг книги
Любовь Носорога

Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.17
рейтинг книги
Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой