Гусиная звезда
Шрифт:
Абразивные частицы, которые вваливались в реактивную струю двигателей, имели несколько свойств сразу: для начала, они просто очень прочные, и при их разрушении выделяется много энергии. Мельчайшие частицы, сталкиваясь с целью на огромной взаимной скорости, легко "съедали" корпуса ракет и ударных машин, если те имели глупость сунуться в завесу. Во-вторых, частицы работали как призмы, рассеивая направленное узлучение и значительно ослабляя импульсы лазеров. Сейчас же важным было только то, что частицы были магнитными, и их облако создавало собственное поле. При взаимодействии с плазменным снарядом, имеющим огромное напряжение магнитного поля, облако заряжалось - а снаряд разряжался, и превращался в почти безвредный разреженый газ. При максимальной плотности, которую задействовали сейчас, у отдельных плазмоидов не было никакого шанса пробить завесу. Но в завесу прилетели не отдельные снаряды,
Если бы Гусень пожадничал не вовремя, "Кишечному" пришёл бы каюк немедленно. Но он пожадничал вовремя, и когда радостно вопящие плазменные сгустки пронеслись сквозь рассеяное уже облако завесы, их встретили сначала вращающиеся щиты, а затем - собственно отстыкованый модуль, своей массой закрывший корабль. Для команды это выглядело как сплошная вспышка, забившая все каналы - и радио диапазон, и оптический. Десятки плазмоидов, влепляясь в металлические конструкции, превращали их в разлетающиеся брызги расплава и облака светящегося пара. Многотонный модуль разнесло в клочья за секунду, но в данном случае, секунда это достаточно много, и за это время модуль сумел украсть у потока прорву энергии, рассеяв её в пространство. Вслед за модулем защиты плазма влепила в несушку... но эта бочка была гораздо тяжелее, а масса здесь имеет значение. Когда вспышка наконец погасла, сенсоры смогли различить лишь оставшийся от несушки огрызок в треть бывшей длины, бешено крутящийся и раскидывающий во все стороны раскалённые обломки.
– Марамак нам уши оторвёт, - невольно цокнул кто-то из операторов, наблюдая это.
Заведующий хузяйственными работами на "Кишечном" Марамак, который сейчас благополучно топтал гусей в Вишнёвой, действительно вряд ли обрадуется таким новостям. Однако, это следовало решать после, сейчас - к кораблю неслись остатки торпед и следующие залпы противника, и требовалось действовать крайне быстро. Гусень ухитрился сразу задействовать и маневр, и разворот вокруг оси, чтобы повернуть корабль на сто восемьдесят градусов. У них оставалась ещё одна бочка - бак РТ, и ясен пух, нет никакого смысла беречь её. Выполняя хитро выгрызанный маневр, ТУШК разворачивался и одновременно скрывался от огня за обломком несушки. Ударами его отбросило в сторону с траектории, так что, нужно точное позиционирование. В БИЦ космонавты ощущали весьма значительное боковое ускорение, довольно неприятное, но поскольку тут все были убельчены опытом, не обращали на это внимания, продолжая заниматься насущными делами.
– Успеем бросить бочку?
– уточнила Хвойка, не отрываясь от управления котанками.
– Да, - цокнул Гус, - Торпеды убирайте, а это уж как-нибудь... Сколько ещё залпов они смогут сделать?
– Этот должен быть последним, - сообщил оператор, не особо скрывая злорадство.
"Кишечный" изо всех сил боролся за выживание под потоком плазмы, но при этом гумперцам приходилось ещё туже. Похоже, они вообще проигнорировали рой котанков, решив, что это противоистребительная мелочь. И десятки "шариков" на полной тяге пошли на таран крупных кораблей, имея при этом взаимную скорость сближения около тысячи километров в секунду. При такой кинетической энергии удар получался страшный, и эсминцу с лихвой хватало одного попадания. Легко бронированые корабли разрывало на куски динамическим ударом, а группа котанков, нацеленная на уничтоженный объект, пролетала уже через облако разлетающихся обломков. Линкоры, несмотря на свою массу, тоже не смогли удержать удар. Множество "шариков" посбивала ПРО, заливая пространство лучами и засыпая массой ракет, но хватило и тех, которые прорвались. Взрывы от ударов оставляли на огромных кораблях воронки по сотне метров диаметром, превращая в плазму все близлежащие отсеки. Но главное - динамические удары напрочь портили тонкую аппаратуру в наводке орудий. Даже если корабль сохранял возможность стрелять, снаряды летели уже не точно, а куда-то в сторону цели. Такие "глушёные рыбы" идеально подходили для обработки кумулятивными торпедами "шило", и следовало думать, что жадные белки не упустят такого случая. По итогам, рой котанков практически уничтожил вражеский флот, распылив эсминцы и выведя из строя линкоры - но до этого они успели сделать ещё залп, который опять летел к "Кишечному".
Вторая группа котанков, запущенная позднее, отлично сработала против подлетающих торпед. "Шарики" жгли цели лазерами, ставили перед ними завесу, в крайнем случае - таранили! Поскольку по торпедному рою содили все корабли группы, последняя цель была уничтожена задолго до опасного рубежа. Теперь...
– Всем держаться!
– громко заявил на общем канале Гус.
Причём, это было не междометие. В основном это означало - убрать лапы от клавиатуры, чтобы в момент удара не нажать случайно. В остальном разницы не много, если динамический удар превысит некоторый порог, доступный организму - это погрызец. Но ударной волне будет крайне трудно пробиться через массивный корпус ТУШКа, и преодолеть многослойные демпферы, окружающие капсулу БИЦ. Послушаем, подумал Гус, инстинктивно съёживаясь и вжимая голову в плечи. На тренировках космонавты испытывали на себе действие ударной волны, чётко рассчитаной, чтобы не повредить здоровью - впечатления так себе. Мельком Гусень ещё успел убедиться, что заблокирована программа отстрела капсул. В ТУШК все три капсулы для команды могли катапультироваться, но сейчас это означало однозначную гибель в потоке разлетающихся обломков и плазменных зарядов.
Второй залп снова зажёг впереди по курсу вспышку от испаряющегося материала, в который врезались плазмоиды. Закипели и распылились облаком плазмы остатки несушки, потом модуль арсенала, в самом конце - бочка с РТ, которую успели таки сбросить. И лишь после этого остатки потока, сумевшие пройти через море огня, влепили в сам базовый модуль ТУШК. Грызи внутри своих скафандров почувстовали серию ударов и невольно порадовались - чем больше воздействие растянуто во времени, тем лучше. Из-за возникающего ускорения создавалось впечателение, что корабль катится вниз по камням. Лучше вниз по камням, чем топтать гусей, не к месту подумал Гус, и чуть не захихикал, но вовремя остановился - язык откусить недолго при такой болтанке. И тут стукнуло по серьёзному...
В данном случае нелишней стали медицинские системы скафов, которые следили за показателями грызей не только чтобы поржать над ними. От удара практически все на разное время вырубились; обнаружив это, система вколола стимуляторы и применила ряд других средств, чтобы вернуть экипаж к боеспособности. Без этого можно было проваляться в отключке час, а потом получить полную потерю ориентации. С этим же Гусень очнулся через минуту, насколько показывал хронометр, и ощутил разве что лёгкое недомогание, сухо цокая. Немудрено, что грызь тут же вспушился и завозился, мельком окинув взглядом капсулу - визуально, в пух. В первую очередь - остановить вращение, потому как без этого невозможны никакие другие операции. Гус даже не полностью ощущал центробежную силу, но знал, что после такого удара она наверняка присутствует, и угадал.
Не угадал он с тем, что по привычке ожидал, когда включится автоматика и запустит двигатели, чтобы восстановить ориентацию. Вместо этого на тех экранах, что показывали схемы корабля, резко прибавилось красного цвета, причём не ради красоты картинки. Гус мельком отметил, что один из взрывов произошёл на стенке реакторного отсека номер два - отсюда два вывода. Первый в том, что реактор накрылся; второй - как раз этот снаряд, влетевший так далеко внутрь корпуса, достал до БИЦ наиболее сильной ударной волной. Гусень покачал головой, пытаясь согнать остатки оглушения, и проверил остальные два отсека с энергетическими установками, расположенные симметрично по сфере ТУШКа. Первый, судя по всему, отсутствовал как класс, вместе с огромным куском корпуса. Наиболее плотные попадания, пришедшиеся в эту часть, разнесли там всё, оторвав от сферы сегмент примерно в четверть её объёма. Третий реактор также находился в зоне поражения и не действовал.
– С-с-скотина, - фыркнул грызь, пытаясь сосредоточиться.
Первая капсула с экипажем, скорее всего, накрылась... Гус вздрогнул и опасливо покосился на скафандр рядом. К его огромному облегчению, через стекло шлема он увидел, как Хвойка мотает головой и приходит в себя. Собственно, это было неизбежно, сила удара одинакова для всех в капсуле, и если уж одна белка пережила событие, то остальные, скорее всего, тоже.
– Хво, ты как?
– осторожно цокнул Гусень.
– Я не как, я кто, - подробно ответила грызуниха, - Мы ещё крутимся?
– Реакторы выбиты все, - пожал ушами Гус.
– Аккумуляторы, - немедленно дала идею Хвойка.
Грызь только хлопнул себя по шлему перчаткой - от сотрясения головы он забыл, что есть резервный источник питания. Аккумуляторы в сравнении с термоядерными энергоблоками имеют ничтожную мощность, но зато, размазаные по всему кораблю, выходят из строя только при полном уничтожении. Именно благодаря сети батарей до сих пор работало управление.
– Две башни оторвало, - озвучил Гусень результаты своих изысканий, - Оставшиеся не функциональны.