Гвалактика белая. И только вера. Книга 12

Бульба Наталья Владимировна

Песчаный лев нападает из засады. Может по несколько дней выслеживать и поджидать добычу, не двигаясь, часами следить за ней, сливаясь с песком…

Расправляясь с врагами, Индарс действовал так же. Неотвратимо и безжалостно.

Именно так назвал его Йорг, когда на эшафот взошел последний из тех, кто участвовал в заговоре против брата.

Произошло это восемь лет спустя…

– Странно выгляжу? – склонила я голову к плечу. – Как девочка из гарема?

Уголок его губы дернулся… Я думала – улыбкой, оказалось – гримасой. Лицо исказилось, из него

ушла… нет, не сдержанность – отрешенность, намекая, что свой неверный ход я уже сделала.

– Разучилась шутить, да? – прищурилась я. При иных обстоятельствах…

С его величием я не обманулась, он был и оставался таким. Император стархов!

Это я стала другой.

Нет, к чужим званиям, статусам и достижениям продолжала относиться пусть и не с пиететом – с этим у меня всегда было сложно, но с уважением - точно, просто…

Просто ставшая слишком близкой смерть научила смотреть на жизнь с соответствующим цинизмом.

– Выдрать бы тебя… - усмехнулся Индарс… понимающе. – У девочек из гарема не бывает такого взгляда, - добавил, вздохнув неприкрыто устало. Тут же мотнул головой, сбивая с настроя. – Сначала ужин, потом – все остальное.

– И много этого… остального?

К попыткам разрядить обстановку мой вопрос не имел никакого отношения. Если только утвердиться в мелькнувшей мысли о том, что все действительно изменилось. Не внешне – внутри.

Он был императором.…

Для меня это больше не имело значения.

– Таши… - Индарс сделал шаг ко мне. Остановился…

Демоны нас задери!

Не сказав ни слова, одним лишь застывшим взглядом, разодрать на куски, оставив обнаженное, кровоточащее нутро. Заставить ощутить все, что сбивало с настроек, не давая поймать свой и… только свой курс. Протянуть через сотни… тысячи дней, поставить перед каждым, кто встречался на этом пути, дать возможность посмотреть ему в глаза…

Демоны его…

Это тоже было моей наградой. Как и он…

– Я – запуталась, - не опустив глаз, чуть слышно прошептала я. – Я знаю, как воевать, но как жить…

– Я знаю, как править, но не как избавиться от любви к женщине, которая никогда не сможет меня простить… – так же негромко ответил он.

Когда задавалась вопросом, хочу этой встречи или нет, думала не о Никольски – все острое и горючее, связанное с ним, осталось в далеком прошлом, а об Индарсе. Об этом разговоре, о котором даже догадываться не могла, об этой беспросветной серости в его взгляде, об улыбке, в которой не было горечи… лишь признание, что ничего не изменить.

– Это похоже на прощание, - нахмурилась я.

– А мне показалось, что на признание, - поправил он, не сдвинувшись с места. – Ты голодна, - не дал ничего сказать. – Стархи славятся своим гостеприимством, - улыбнулся… на этот раз легко, открыто. – А я – их император!

– Скажи об этом Йоргу, - натянуто хмыкнула я.

Махнуть бы на все рукой, да за хатч… Чтобы опять не закончить игру, оставив продолжение, как гарантию новой встречи. Чтобы вновь ощутить, как это сладко - замереть в ожидании, когда он сделает свой ход. Как это…

На этот раз первой шагнула к нему я.

Он не мог спасти Искандера. Он мог спасти меня. Тем, что был… Тогда! Сейчас!

Тем, что любил несмотря ни на что! Тем, что отпускал, позволяя искать свой путь! Тем, что ждал, когда вернусь…

А может, все это было неважно?! Сентиментальная хрень… И если что-то и имело значение, так лишь то, что мы с ним были живы! Мы хотели друг друга, нуждаясь в том, чтобы эта жизнь хоть ненадолго, но стала одной на двоих.

Он не был нежным, если только аккуратным, пока раздевал меня. Медленно, бережно, наслаждаясь моим нетерпением и не позволяя торопить себя. А еще он был ненасытным в своем стремлении забрать меня всю.

Ловил мое дыхание, выпивал его вместе с памятью, горечью, потерями…

Вдавливал в себя, выжимая из кожи, мышц, костей, пропитавший их холод.

Вбивался, заставляя чувствовать каждую клетку своего тела, ощущать, каким горячим, податливым, ласковым и щедрым оно может быть.

Повторял мое имя, в каждый звук вкладывая ту веру, которой так не хватало мне.

Он…

Даже когда замирала, застывала, теряясь в несуществовании, я точно знала, он – рядом…

Был! Есть! Будет…

Я была сволочью! Тварью! Но и в тот миг, когда он отдал мне себя всего, без остатка,я так и не смогла назвать его по имени.

– Я все-таки уснула? – я приподнялась на локте.

Индарс сидел за рабочим столом и что-то писал.

– Тебе надо было отдохнуть, - отвлекся он от своего занятия. Поднялся, подошел, присел на край дивана, на который сам же меня уложил. – Еще рано.

– И поэтому ты работаешь… – усмехнулась я, разглядывая императора. За эти несколько часов мало что изменилось, если только усталость стала еще явственнее, но воспринимался он уже по-другому.

Нет, не укрощенным - способным совладать с собой.

– Я не только работал, но и подглядывал, - улыбнулся он, проведя ладонью по моим волосам. – Короткие…

– Отрастут, - беспечно улыбнулась я.

На душе не было легко – короткое затишье не отменило реальности, но стало проще от принятия того факта, что Стас оказался прав. Война не переписывала законы, она выдвигала на первый план то, что было дороже всего.

Сейчас это было не мое – его счастье. Короткое, ворованное…

– Ваши эмбрионы признаны нерожденными детьми, - наклонившись, осторожно поцеловал меня Индарс.

– Что?! – вывернувшись из его полуобъятий, села я, поджала под себя ноги.

Индарс поднялся, отошел к столу. Встал к нему спиной, упершись ладонями в край:

– По особому соглашению правительств трех секторов, ваши с Искандером эмбрионы признаны нерожденными детьми со всеми вытекающими из этого статуса правами. Высший эвакуационный список. Наследие расы.

– И когда это произошло? – откинула я одеяло. Опустила ноги… – Нет, - качнула головой, - пожалуй, я задала не тот вопрос. Правильнее было бы спросить: что ты задумал?