Гвалактика белая. И только вера. Книга 12
Шрифт:
Как продержалась команда «Истори», выскочившего из сорванного прыжка в секторе базы, я догадывалась. Хотя бы по черноте под глазами ее капитана.
– Там, идет война, - повторила я уже тверже. Либо - либо! Другого нам не дано. – Здесь… вы забыли, ради чего все это. – Пауза была короткой. Не для них – для меня. – За нарушение приказа, за самовольное оставление кораблей в условиях военного времени…
Взгляд цеплялся за тех, кто был дорог. Дарил. Тарас. Стас. Юл, которого Ягомо запер в
– Расстрелять! – четко закончила я, не позволяя себя передумать.
Сегодня еще могла это остановить, завтра…
– Бешеная…
Я не оглянулась, смотрела на лица, видя на них растерянность и решимость.
И с тем, и с другим, они опоздали.
Выщелкнутый из набедренной кобуры парализатор лег в руку. Точкой, которую я собиралась поставить:
– Приговор привести в исполнение немедленно!
Я тогда была пьяна. То ли не отступавшей от сердца болью. То ли тарканским, которое мне подливал и подливал Индарс.
Я была пьяна, но каждое из тех мгновений продолжало оставаться у меня перед глазами. Словно все это происходило здесь и сейчас.
– А еще господин император выносил приговоры, - неожиданно оказавшись рядом, наклонился ко мне Дарил. Низко, щекой коснувшись щеки. – Смертные приговоры, - добавил он, глядя на Индарса. Зверем глядя, словно перед броском.
– И даже приводил их в исполнение, - старх был все так же невозмутим. Да и голос звучал ровно, спокойно.
Иллюзия, в которую я хотела, но не верила.
– Чтобы не забыть, насколько хрупка жизнь и как легко ее отнять…
Чтобы не забыть…
– Совсем молодая, - как-то очень задумчиво протянул Индарс, рассеянно глядя на меня.
– Тест показал, что ей нет тридцати, мой император. Ее сильно изуродовали, а так была бы очень красивой. Прикажите помиловать?
Индарс узнал меня, я видела это по едва заметно заострившимся скулам, по дернувшемуся кадыку, по тому, как в его глазах появилось сначала недоумение, потом мелькнула радость, тут же сменившись болью, гневом и отчаянием.
За ввоз айо в империю стархов полагалась смерть.
Указ об этом подписывал он сам.
– Прикажете помиловать? – повторил стражник, торопя своим голосом заполнить затянувшуюся паузу.
Мог ли догадываться, чью именно судьбу решал в тот миг его император?
Для меня ни один из ответов на этот вопрос ничего не менял.
– Для исполнения приговора выйти из строя… капитан-лейтенант Дрей.
– Я! – выступил вперед Дарил.
– Старший-лейтенант Ром.
– Я! – Стас сделал шаг навстречу… мне.
– Старший лейтенант Веласке.
– Я!
Валечка.
– Старший лейтенант Чаунри.
– Я!
Костас.
– Капитан-лейтенант Торрек.
– Я!
Рок.
– Капитан-лейтенант Корас.
– Я!
Ангел.
– Старший лентенат Слайдер.
– Я!
– Пятнадцать шагов вперед!
Парадная форма. Идеально выверенный шаг.
Что же я делала?!
– Я доложу императору о вашем самоуправстве! – процедила, встав ко мне вплотную каптех.
– Обязательно доложите, - обманчиво спокойно заверила я ее.
В душе истекало кровью, но…
Если не я, то - кто?!
Резко развернулась на сто восемьдесят, начиная линейку палачей. Каптех поторопилась отойти.
Это она правильно. А то ведь заставила бы и ее.
– Оружие!
Фиксаторы выпустили парализаторы бесшумно, но не в этой… оглушительной тишине, разорвав ее, разодрав на звуки, на физически осязаемый рокот, на понимание, что для профилактики все зашло слишком далеко.
– Заряд на максимум!
Лишь теперь подняла глаза, посмотрев на стоявших перед нами парней.
Моих парней!
Я знала каждого из них. Многих поздравляла с днем рожденья, обмывала звания. С ними шла в бой, зализывала раны.
Возможно, я была не права.
Возможно, был другой вариант.
Возможно, но я его не знала!
Не для своих, для тех сук, по вине которых эти парни надели арестантские робы.
Мы были отморозками. Они… Что такое вседозволенность, я знала. Сначала все кажется игрой, потом… потом уже не остановить.
Честь! Долг! Жизнь.
Кого я сейчас собиралась расстреливать?!
Ради кого вновь шла до конца?!
– Прицелиться!
Руку я подняла первой.
В тех глазах напротив не было страха, лишь непонимание, что все это происходило с ними.
– Три…
Плечо Дарила вплотную к моему. Надежное плечо друга.
Поймет ли он? Простит?!
Ответа я не знала.
– Два…
Кто-то там, за спиной, закричал, оборвав крик невнятным стоном. Где-то упало тело, потянув за собой полный отчаяния всхлип. Потом…
– Капитан, скажи, что это – шутка.
Шепот Торрека был чуть слышен, но похож на вопль.
Что я могла ему ответить?!
Что шуткой это не было?
Чтобы не забыть, насколько хрупка жизнь и как легко ее отнять…
Парализатор я опустила тоже первой. Медленно, словно у меня не тряслись руки, запихнула в фиксаторы. Выдохнув, развернулась в мгновенно наступившей, какой-то невозможной, звенящей от пустоты тишине.
– В следующий раз я не остановлюсь, - подняла я голову, глядя в бескрайнее, такое мирное небо. – Не будь я… бешеной! – И добавила, но уже только для Дарила: - Если захотят написать рапорт о переводе в другое подразделение, я – подпишу.