Гвардейцы в воздухе
Шрифт:
Неожиданно со стороны Харькова появились еще три группы бомбардировщиков: две девятки Ю-88 и шестерка Хе-111 начали заходить на посадку. "Юнкерсы" шли плотным строем, точно на параде, с небольшим интервалом между группами. "Хейнкели" растянулись гуськом по кругу. Капитан Дмитриев подал команду атаковать.
И опять бой! Вот уже три бомбардировщика, оставляя за собой черный шлейф, несутся к земле. От прямого попадания бомбы, сброшенной летчиком Беляковым, в воздухе взорвались еще два "Юнкерса-88". Меткой атакой с дистанции 50 метров Глинкин сбил один Хе-111, а Яременко - Ю-88. "Хейнкель"
Капитан подал команду: "Собраться и следовать домой". Но тут из-за облаков вынырнуло двенадцать истребителей противника. Завязался яростный бой. Он расчленился сразу же на отдельные очаги. Нашим летчикам пришлось туго - снаряды были на исходе. Кое-кто вынужден был лишь имитировать атаки. Вскоре стало ясно: не только снаряды, но и горючее кончалось. Два наших истребителя, сильно поврежденные зенитной артиллерией, еле держались в воздухе.
Один "мессершмитт", прочертив замысловатые фигуры в воздухе, врезался в землю. Дмитриев огляделся. Пожалуй, рисковать больше нельзя.
Помогая друг другу, летчики вышли из боя. Они заняли свои места в строю. Оторвавшись от противника, вытерли пот со своих лиц, глубоко вздохнули.
Группа уничтожила одиннадцать самолетов противника и вывела из строя хорошо оборудованный роганьский аэродром. Одиннадцать - за один вылет! Как потом рассказывали, ребята не только уничтожили на земле и в воздухе самолеты противника, но и взорвали два склада боеприпасов и авиационного горючего, которые гитлеровцы старательно накапливали, готовясь к наступлению на Белгородском и Изюмском направлениях.
В последние минуты воздушного боя ранило Евгения Яременко и Анатолия Белякова. О случившемся Яременко сообщил по радио на КП полка. Он несколько раз терял контроль над собой. Ручка управления выскальзывала из его рук: машину то мотало из стороны в сторону, то она клевала носом, то, наоборот, задирала нос, а затем медленно свалилась на крыло. Но летчик собирал последние силы и умело переводил ее в горизонтальный полет. Порой охватывало безразличие ко всему происходящему. Однако он машинально продолжал вести ковыляющую машину.
Вот показался родной аэродром. Сажать ли самолет с убранными шасси на фюзеляж? Яременко имел на это полное право. Но не сделал этого: жалко машину. Выпустив шасси и щитки, летчик благополучно посадил изрешеченный осколками самолет. Только в конце его пробега Евгений лишился сознания.
Зенитный снаряд разорвался рядом с самолетом младшего лейтенанта Белякова. Осколками летчика ранило в ногу и повредило ножное управление в машине. Второй снаряд угодил в мотор. Тот стал плохо тянуть, а на вираже чуть было совсем не сдал. Летчик "блинчиком" развернулся, со снижением стал выходить из боя. Пролетев минуты две-три по прямой, оглянулся. Сзади пристраивался какой-то самолет.
Беляков попытался разгадать его, но сделать этого не смог - не работали ножные педали. Самолет Анатолия летел на малой скорости по прямой, теряя высоту. Летчик забеспокоился, стал усиленно вращать головой. И тут, наконец, разглядел, что это ФВ-190. Немцы любили нападать на подбитые самолеты. Фашист, ни секунды не медля, выпустил по машине Белякова длинную очередь и отвернул. Видимо, решил, что с ним покончено. Послышался треск. В нос ударил резкий запах пороха и металлической пыли.
Перетянув кое-как Северный Донец, наш летчик посадил самолет с убранными шасси. Самого его сразу увезли в госпиталь.
Внизу Изюм.
Незабываемые фронтовые дни, которые запомнились надолго. Напряженные, скрученные пружиной. Но вот короткая передышка...
Пока механики заправляют самолеты бензином, пополняют боеприпасы, ребята собрались у патефона. Звучат знакомые мелодии - поют Шульженко, Утесов. Пластинок до обидного мало. Выручает "второй круг". И снова слушаем "Вечер на рейде", "В землянке", "Огонек". Кто-то дымит ароматным табачком из традиционной трубки с "Мефистофелем". Их мастерски делают Коля Сверлов и Петя Кальскин. С передовой доносятся глухие орудийные раскаты. Но вот команда:
– По самолетам!
Прихватив с собой планшеты и шлемофоны с очками, летчики спешат к своим боевым машинам. А через несколько минут взмывают в синее небо, оставив на взлетной лишь тучу аэродромной пыли. И ничто уже не напоминает о короткой передышке, только патефон сиротливо чернеет с наспех оставленной пластинкой.
Перейдя в наступление в районе Изюма, наши части в первый день форсировали реку Северный Донец и стали расширять плацдарм на правом берегу реки.
Чтобы сдержать дальнейшее продвижение войск, противник стянул сюда крупные силы авиации и массированными налетами воздействовал на боевые порядки наших войск. Полк получил самолеты Ла-5 с более мощными, так называемыми форсированными моторами. Наши летчики организованнее стали проводить групповые воздушные бои, применяя эшелонированные по высоте боевые порядки, маневры в горизонтальной и вертикальной плоскости.
Во время войны боевые донесения отличались своей лаконичностью и строгой документальностью. В истории полка воздушный бой записан так.
"17 июля восемь Ла-5 под командованием гвардии капитана Дмитриева прикрывали наземные войска в районе Изюм - Долгенькая - Червонный Шахтер. Встретили сорок три Ю-87 под прикрытием шести ФВ-190. В ходе боя особенно отличился гвардии лейтенант Сытов. Он сбил два Ю-87, а летчики Лавренко и Никитин сбили по одному Ю-87".
А как было в жизни? Ранним утром восемь Ла-5 во главе с Дмитриевым прикрывали боевые порядки наземных войск. Внизу хорошо виден вытянувшийся на север характерный изгиб реки Северный Донец, в верхней части которого удобно раскинулся утопающий в зелени небольшой украинский город Изюм. Время прикрытия близилось к концу, а тут к району прикрытия подошло более сорока Ю-87 в сопровождении ФВ-190. Целый рой. Дмитриев смело повел своих ведомых навстречу вражеским бомбардировщикам. Ю-87 был хорошо изучен летчиками, они знали все его уязвимые места.
Одно звено Ла-5 сковало истребителей, а второе во главе с Дмитриевым на большой скорости врезалось в строй "юнкерсов". Он рассыпался. Этим воспользовались наши летчики. Они попеременно атаковали их. Запылал первый Ю-87. Его сбил на выходе из пикирования Сытов. Со вторым почти в упор расправился Лавренко. Он напал на "юнкерса" сверху сзади под ракурсом одна четверть. Третий достался Никитину. Потом Сытов поджег еще одного Ю-87. Остальные "юнкерсы" освободились от бомб и пустились наутек, беспорядочно отстреливаясь.