Гвардия президента
Шрифт:
Галя еще раз внимательно просмотрела список.
– Мне сказали, что из этих пяти сейчас активно работают только две: российская и канадская. Причем только российская в нашей зоне. Так что с нее и думаю начать. Кстати, командир, я… – девушка запнулась, – то есть мы приглашены на какое-то сногсшибательное театрализованное шоу. Что-то лазерное, фантасмагоричное, с максимальным использованием природного ледяного колорита. Организуют местные норвежские власти, но приглашены все известные островные персоны, невзирая на национальности. А свадебным генералом будет выступать группа «U-2»!
Девушка
– И чего ты ждешь от меня? Что я недоуменно разведу руками и переспрошу: «А что это за «юту»? Или, наоборот, запрыгаю на одной ножке с радостными воплями: «Ура! Это фантастика! Наконец-то! Те самые «U-2»! Не может быть!» А у тебя глазки так и сверкают: сейчас просвещу этого отстойного зануду! А вот и не дам тебе такой возможности. Мы с «U-2» практически ровесники. Ведь эта ирландская рок-группа из города Дублина основана в 1976 году. Состав – четыре человека: Боно, Клейтон, Маллен, который фактически и собрал группу, но роль лидера сразу же захватил харизматичный Боно, солист; и… вот четвертого по имени сейчас не помню. Да, эта группа в одном ряду с Битлами и Роллингами. Популярность у нее и сейчас дай бог каждому. Что-то не верится, что такие небожители явятся с концертом в эту… пятку мира. Дурят тебя, Галка!
Погрустневшая Гюльчатай серьезно заметила:
– Эдж. Четвертый – Эдж. Но организаторы и не настаивают, что здесь объявится весь звездный состав. Будет, наверно, кто-то из четверки, а с ним группа молодых музыкантов. – Но тут девушка вновь воодушевилась. – Все равно музыка ожидается великолепная! Потому что присутствие «U-2» уже многократно прорекламировано. А постановщиком шоу выступает какая-то британская мегазвезда типа Копперфильда. Такого события Шпицберген не переживал еще за всю свою историю. Несколько месяцев готовились. Целый круизный лайнер, полный туристов, прибудет, и многотонное техническое оборудование для спецэффектов на нем же привезут.
– И ты у нас, конечно, уже в числе самых почетных и ожидаемых гостей!
Гюльчатай скромно потупила глаза:
– Очень удобные места предложили…
– И этих охмурила! – со вздохом констатировал журналист. – Эх, жаль, что здесь не Иран и нет возможности тебя в паранджу запаковать!
– Думаешь, помогло бы? – с притворной скромностью поинтересовалась девушка.
– Вряд ли.
– Ты только намекни, Герочка, я сама тебе любое шоу организую. И спою. Прямо в номере!
– Если не прекратишь издеваться, отстраню от операции… вот!
На этот раз Галя промолчала, но ее серьезный молниеносный взгляд из-под густых черных ресниц ясно показал, что в любой шутке есть только доля шутки. Талеев взгляда не заметил.
Они еще обговорили каналы и время возможной связи, после чего девушка ушла в свой номер, чтобы немного отдохнуть и продумать план действий, а журналист, прикрыв глаза, вытянулся на диване.
Опыту и знанию мужской психологии Талеева можно было только позавидовать. Вежливо-настороженное отношение к неожиданно появившемуся в коридоре общаги московскому «крутому телевизионщику» продержалось секунд десять или двенадцать. Ровно столько времени журналисту потребовалось, чтобы прямодушно изложить первому встречному, как ему удалось улизнуть
Еще через тридцать секунд Гера уже сидел в слегка продавленном кресле ближайшей комнаты с граненым стаканом в руке, до краев наполненным целительной жидкостью янтарного цвета из его же собственных запасов. Щедрая рука неизвестного сострадальца продолжала бесперебойно наполнять аналогичную тару всем, возникающим на пороге с частотой одной глотки в секунду, пока небольшое помещение не оказалось забитым под завязку. Выпили вразнобой, не чокаясь, и тут же повторили. Потом вспомнили о закуске, и уже к четвертому тосту небольшой письменный стол ломился от обилия свертков, пакетов, баночек, кульков и просто так набросанной гастрономии.
Знакомиться начали в перерыве между пятой и шестой. К этому времени количество присутствующих стабилизировалось, перестала постоянно хлопать входная дверь, а главный гость и благодетель уже не привлекал всеобщего постоянного внимания. Появилась возможность даже прогуляться по крохотному коридорчику в микроскопический туалет и на миниатюрную кухоньку. Сумбурная общая беседа разбилась на несколько содержательных диалогов.
Поучаствовав – абсолютно бесплодно, с точки зрения самого Талеева, – в некоторых из них, журналист оказался в обществе крупного бородатого шахтера с заковыристым именем Арнольд и неподдающимся визуальному определению возрастом.
– …Да брось ты ее на фиг! Она ж тебя съест. Все соки высосет. То сделай, это подай, туда сходи… Я свою так… швырнул, то есть бросил, что пришлось сюда от греха сбежать. Зато – свободный человек! Для мужика свобода – это все. Даже за решеткой свобода, но только не с бабой вдвоем!
– Так то – жена, – резонно вставил Гера, – а у меня начальница! Как ее бросишь?
– А куда ты смотрел, когда позволил бабе твоей начальницей стать?! – загрохотал бородач.
– Да, она умная, образованная, четыре языка знает…
– У всех баб язык один – змеиный! А ума нет совсем, одни эти… как их… э-мо-ци-и. А ты знаешь, что такое эмоции? Это то, что ее левая нога захочет. Или где зачешется.
Талеев перестал прислушиваться к разговору, посчитав обсуждаемую тему хоть и чрезвычайно занимательной, но весьма далекой от интересующего его круга вопросов. Он даже осмотрелся, выбирая нового кандидата на роль откровенного собеседника, когда краем уха уловил в словах Арнольда знакомые словосочетания:
– …Форменные инопланетяне!
Поняв, что пропустил какой-то поворотный момент на пути скачкообразного движения мыслей бородача, Гера заинтересованно переспросил:
– Какие такие инопланетяне?
– Во! – радостно завопил Арнольд. – Я ему то же самое сказал – мол, Васян, пить надо качественный продукт. Такой вот, – он потряс пустым стаканом, потом задумался, – не-а, на такой денег не хватит. Но все равно от стеклоочистителей и тормозных жидкостей та-а-кие глюки приходят… Мама дорогая, им «белочка» в подметки не годится! Ладно бы чертенята зеленые или просто…