Х-ассенизаторы: Ответный плевок
Шрифт:
Группа очутилась на окраине небольшого, довольно опрятного городка. Прямо перед ними тянулась улица невысоких, но симпатичных коттеджей, утопающих в деревьях, а чуть дальше, кварталах в двух, начинались высотные дома. Впрочем, поскольку ни одно здание не насчитывало больше пяти этажей, высотными они были только для этой местности. В Гонконге, например, на них даже рикши смотрели бы свысока.
На окраине людей не было видно. Собственно говоря, все главное веселье, насколько бойцы могли увидеть с холма, происходило в самом центре города. Видимо, на единственной площади и близлежащих улицах. А здесь, почти у кромки леса, царили тишина
Никто из “икс-ассенизаторов” времени даром терять не хотел. Тем более что у каждого из них занозой в сердце сидело беспокойство за судьбу базы в целом и за будущее Раимова в частности. Особенно сильно переживал Пацук, который уже просто жить не мог без нарядов вне очереди, раздаваемых щедрой рукой майора. Видимо, именно поэтому Микола и торопился закончить операцию здесь. Он хотел вернуться на базу, самолично спасти Раимова и либо задушить его собственными руками, либо заставить признать, что есаул – лучший агент по борьбе с пришельцами, и снять с него все взыскания. Потому именно Пацук и предложил план операции.
Собственно говоря, это и планом-то назвать было сложно. Пацук исходил из того, что все бойцы знают врага в лицо и им просто нужно пойти в народ, вылавливая в толпе инопланетян, маскирующихся под ряженых. Ну а если таковых на улицах не окажется, то тогда придется искать “летающую тарелку”. Или прочесывать каждый дом. Последнее нежелательно, поскольку могло бы вызвать конфликт с полицией, а этого бойцам следовало избегать. Спорить с таким идеальным планом действий никто не собирался, но одна проблема у бойцов все-таки возникла. Дело в том, что чем дольше “икс-ассенизаторы” прислушивались к звукам праздника, долетавшим до окраины из центра города, тем меньше они верили в то, что население кем-то терроризируется. Более того, в городе не было даже малейших признаков присутствия инопланетян. И этот факт не настораживать бойцов просто никак не мог.
– Слушайте, а может быть, летчик просто ошибся и высадил нас не в том месте? – предположила Сара. – Может быть, пришельцы сейчас в соседнем городке терроризируют людей?
– Конечно! Наш Конник ошибся, – завопил Пацук, хлопая себя рукой по лбу, а затем посмотрел на Сару, как спикер на амурский бамбук, решивший выступить в парламенте. – Ты вообще соображаешь, что говоришь? Да у майора такие приборы слежения в штабе стоят, что ошибиться с координатами там смог бы только глухой, слепой и безмозглый пеликан. А я у Раимова ни ухудшения зрения, ни оперения не заметил.
– А может быть, Конник уже тогда был под контролем пришельцев, когда нам координаты давал? – решил вступиться за смутившуюся Сару Зибцих.
– Ага! – есаул развел руками. – Сначала майор нам спокойно координаты дает, а потом начинает себя вести, как взбесившийся переводчик субтитров. И делает это исключительно для того, чтобы мы поняли, какой он идиот. А то воно ж как бывает?..
– Слушай, Микола, ты уже всех задолбал своей живой речью. Может быть, заткнешься хоть на минуту? – грубо оборвал Пацука старшина, а затем одарил страстным взглядом и ефрейтора. – И вообще, хватит уже болтовни, еври бади! Может быть, делом займемся? А то нам сегодня еще на базе порядок наводить.
Несколько секунд Микола со Шныгиным сверлили друг друга взглядами. Дырок не наделали, поскольку оба были в бронежилетах, и решили дуэль прекратить. Есаул, подхватив с земли винтовку, оброненную ранее в неравной борьбе с тремя сослуживцами, бесшумно двинулся вперед. Заняв позицию у угла ближайшего дома, Пацук знаком показал бойцам, что можно выдвигаться. Шныгин с Кедманом тут же оказались рядом, а ефрейтор переместился правее, беря под контроль противоположную сторону улицы. Зибцих кивком головы показал, что все чисто, и Шныгин с капралом бросились вперед. Один занял позиции на северной стороне улицы, другой – на южной. И лишь тогда Сара получила сигнал, что может идти.
Может быть, в такой сложной схеме передвижения необходимости и не было, но никто из “икс-ассенизаторов” не хотел рисковать. Все-таки куда безопасней было скрытно подобраться к гуляющим и уже там слиться с толпой, чем в открытую передвигаться по улицам, рискуя раньше времени привлечь к своим персонам нежелательное внимание.
Вот так, очень осторожно и постоянно высматривая, не попадется ли на пути какой-нибудь завалявшийся пришелец, группа и добралась без происшествий почти до центра. Затаившись в каком-то переулке у центральной площади, на которой и собралось все население города, “икс-ассенизаторы” дождались, пока от общей массы отделится небольшая стайка полупьяных расфуфыренных идиотов, и пристроились ей в хвост. Причем сначала из укрытия выбрались Пацук, Кедман и Шныгин, а ефрейтор с Сарой, лишь проверив, что на появление “икс-ассенизаторов” никто внимания не обратил, присоединились к остальным.
– Нет, мужики, неправильно все это! – буркнул старшина, понуро шагая вслед за местными жителями в сторону ближайшего кабака. – Мы тут будто и не зачистку делаем, а разведкой занимаемся. Не привык я так работать!
– А ты без связи со штабом и при отсутствии плана города можешь какой-нибудь другой вариант действий предложить? – ехидно поинтересовался Пацук.
– Да нет, – пожал плечами Сергей. – Просто непривычно все это! Дороги не блокированы, местное население по улицам спокойно разгуливает, работать мешает. Да и противник, вообще, непонятно в каком месте находится…
– В заднице! – оборвал его есаул. – Так мы по улицам гулять будем или делом займемся?
Не дожидаясь ответа, Микола, вместе с Зибцихом замыкавший процессию, резко развернулся в сторону площади и тут же уткнулся во что-то мягкое. Первым желанием есаула было выхватить армейский нож и вспороть это нечто, мешавшее передвижению, но украинец вовремя вспомнил, что вокруг могут быть мирные жители, которых трогать почему-то нельзя! Успев задержать руку, самопроизвольно потянувшуюся к ножу, есаул поднял голову и оторопел – прямо перед ним возвышался такой огромный детина, что даже рослые Кедман со Шныгиным едва доставали макушкой ему до плеча. Кроме роста, мужчина был наделен необъятным пивным брюхом и имел совершенно непропорциональную, маленькую голову. Зато с очень длинными усами. Почти такими, как были у дедушки Пацука.
Пока Микола удивленно таращился на гиганта, брюхо незнакомца что-то пробурчало. Нечленораздельно и не по-русски. Брюху на том же языке ответила голова и, радостно улыбнувшись, что-то спросила у есаула. Пацук поморщился и обернулся к ефрейтору.
– Ну-ка, переведи, что этот мутант бормочет! – потребовал есаул от Зибциха. Немец пожал плечами.
– А я откуда знаю? Я же не полиглот! – хмыкнул Ганс. – Могу только сказать, что говорит он по-испански. Или по-португальски. А что он хочет, понять не могу.