Х-ассенизаторы: Запрещенный угар
Шрифт:
В ту же секунду Штольц наградила украинца еще одной “пощечиной”, на которую гермошлем отозвался почти колокольным звоном. Микола, сделав вид, что ничего не заметил, заржал, как пожарная лошадь. А Зибцих, покачав головой – дескать, вот что бывает, когда в группе отсутствует единое командование, – пошел к Насану, не желая видеть, как его боевые товарищи калечат друг друга. Шныгин окрикнул его.
С мыслью ефрейтора по поводу единого командования старшина был абсолютно согласен. Его и самого уже порядком достало то, что среди “икс-ассенизаторов” больше нет того
– Слушайте сюда, – проговорил он, обращаясь к своим сослуживцам. – Я, конечно, понимаю, что все мы тут здорово отличаемся от новогодних подарков, но дальше подобное продолжаться не может. Я не хочу погибнуть сам, погубить остальных и провалить задание из-за того, что кто-то из нас, еври бади, никак не может ужиться с соседом. Поэтому сделаем так: или с этого момента в случае крайней необходимости каждый кусает от злости свою собственную задницу, или я сейчас разделю группу. По крайней мере, тогда у нас появится шанс выжить! Что вы решили?
Собственно говоря, этот вопрос относился далеко не ко всем. Шныгин обращался исключительно к Саре и Пацуку, надеясь, что укоризненные взгляды остальных бойцов заставят их задуматься над своим поведением. А затем осознав, что за забралами шлемов не то что укоризненных, но и никаких взглядов вообще не видно, старшина несколько стушевался. Но речь его подействовала. Сара и Пацук посмотрели друг на друга.
– Мир, что ли? – нарушив тягостное молчание, поинтересовался есаул.
– Я думаю, Сережа прав. Мир! – вздохнула Сара. – Хочешь, я даже извинюсь за то, что ударила тебя прикладом?
– Да ладно, чего уж там, – вдруг смутился есаул.
– Ну вот и ладушки! – оборвал лирические излияния Шныгин. – Рад, что вы все поняли. А теперь давайте пойдем к Насану и Хаарму. Они нас уже заждались, блин!
Действительно, маммид с контрабандистом нетерпеливо переминались с ноги на ногу, ожидая, пока люди между собой разберутся. При этом Хаарм просто лопался от удивления. Ну не мог он понять, как эта горстка иноразумных существ, совершенно неспособная, на его взгляд, сосуществовать сама с собой, могла так много сделать в этой Вселенной. И до сих пор контрабандист отказывался верить, что именно эти люди спасли однажды свою планету, устроили переворот на Трунаре, а затем еще раз спасли Землю уже от открытого вторжения, когда от них это потребовалось. И даже то, что Хаарм увидел, пока находился рядом с “икс-ассенизаторами”, его не впечатлило. Все успехи группы он считал простым везением, поскольку в его логику поступки людей просто не укладывались. Что отчасти, конечно, верно! Но это мы знаем, что у людей своя логика, а у спецназовцев – своя. Ну а Хаарм пусть так и ломает голову!
Дождавшись, пока “икс-ассенизаторы” приблизятся, Насан объяснил людям, что именно он придумал. Славный сын доблестного рода Бубрулов сказал, что, хотя все его племя обитает на равнине, его дед уже очень давно, влекомый мечтой поймать зубоскала, перебрался к горам. Всю свою сознательную жизнь он охотился за загадочным существом, как пьяный фотограф за Несси, да и теперь не оставил это занятие. А поскольку считал, что городская жизнь притупляет восприятие любого охотника, то построил себе домик в окрестных предгорьях и именно оттуда ходил на охоту.
От места посадки “летающей тарелки” как до дома дедушки Насана, так и до города было одинаковое расстояние. И то, что маммид попросил посадить корабль именно сюда, он объяснил просто. Дескать, если вы моему деду не поверите, то в любой момент сможете вернуться в город и найти там другого проводника. Шныгин, конечно, поразился удивительному здравомыслию Насана, вновь проявившемуся нежданно-негаданно, однако вслух говорить ничего не стал. Дескать, ну его, пусть чудачит. Может, и будет от этого толк!
Маммид, не услышав возражений по поводу своего плана, уверенно продрался через подлесок и выбрался на дорогу. То есть для Пацука и Шныгина это было дорогой. Остальные, более цивилизованные члены группы, посчитали лесную просеку в лучшем случае звериной тропой, проложенной в зарослях стадом-другим бешеных мамонтов. Впрочем, свои догадки и претензии после объявления Насана о том, куда именно бойцы попали, “цивилизованные” “икс-ассенизаторы” оставили при себе, поскольку идти по тропе мамонтов было все же лучше, чем продираться сквозь подлесок.
Насан понюхал воздух, а затем решительно повернул направо и пошел вперед. Остальные гуськом выстроились за ним. Впрочем, “гуськом” – это не совсем то слово! Со стороны порядок движения выглядел именно так, но это впечатление было обманчиво. Спецназовцы находились в чужом мире и поэтому просто бессмысленно топать за проводником не могли. Может быть, для неискушенного взгляда в их движении и не было ни грации, ни осмысленности, но каждый “икс-ассенизатор” шел именно так, чтобы держать под прицелом максимум пространства и иметь возможность мгновенно прикрыть товарища по оружию.
Через полчаса Хаарм начал отставать. Тяжелый рюкзак, содержимое которого он не показывал, как не желал никому отдавать и сам рюкзак, тянул пусть и высокого, но хрупкого небесного вниз, а нетренированные мышцы отказывались успевать за ритмом дикаря маммида и спецназовцев, прошедших особую подготовку. Сара предложила поддерживать контрабандиста под руки, раз уж он не хочет отдать свой груз, но Шныгин, которого уже изрядно достали ее “материнские инстинкты”, так рявкнул на разведчицу, что подобных предложений от нее больше не поступало.
Старшина был неумолим. Раз уж Хаарм сам вызвался идти с ними и страстно желал во время выполнения землянами своего задания заниматься коммерческой деятельностью, то должен был и позаботиться о себе сам. Что было вполне справедливо. Однако через пятьдесят минут после начала путешествия контрабандист потерялся из виду за очередным поворотом. Шныгин, не отличавшийся жестокосердием, уже собрался отдать приказ на привал, но самым благим намерениям, как всегда, что-то мешает! Не успел старшина до конца додумать свою мысль, как дорогу перед ними перегородила толпа маммидов. Штук сорок.